организма. Изучив данные с автодока, мы определили, какие органы в твоём теле развиты хуже всего. В первую очередь мы улучшили твоё зрение и слух. Зрение стало лучше примерно в четыре раза, а слух — не более чем в два. Она настояла на этом, но не объяснила, зачем. Если захочешь, можешь спросить у неё сам. Как ты помнишь, она ещё в лаборатории изменила твои мышечные ткани. Однако для полной трансформации мышц потребуется несколько месяцев.
— А я подумал, Галлинария над моим зрением поработала, когда смог разглядеть женщину, стоявшую на вершине дюны. Ладно, с этим тоже всё понятно. Ты лучше объясни, чего я такой раздражённый?
— Идёт работа над твоей нервной системой. Не переживай, к вечеру всё вернётся на круги своя, ну то есть всё станет как обычно, ну а ты будешь сильнее и крепче.
— Это всё, конечно, замечательно, и вам на то моё огромное спасибо, но на будущее... — сдержав порыв злости, проговорил, — будь так любезен сообщить мне о том, что собираешься во мне что-то изменять. Его своеволие меня немного напрягало. Я понимаю, что он действует из лучших побуждений, но всё же это моё тело.
— А я ему сказала, чтобы сначала он тебя спросил, — услышал я, как Галли говорит с нотками злорадства в голосе. — Представляешь, а он мне ответил: «Кто в здравом уме откажется от прокачанного зрения и слуха? Да он ещё будет благодарить за такие подарки».
— Я вас услышал. Вечером обсудим всё детальнее.
Вернувшись в реальность, решил объясниться с приятелем.
— Кулкан, со мной действительно кое-что произошло, но подробностей пока рассказать не могу. К вечеру всё будет нормально.
Кулкан не стал ничего у меня выпытывать. Ну не хочет человек говорить, мучить его, что ли. Вот Ёнки бы точно задал пару вопросов, а может, и больше.
К нам подошёл хозяин заведения и поставил на стол две пиалы и чайник. Мы сразу почувствовали приятный запах трав, который перекрыл уличные запахи. Посоветовавшись с хозяином, мы решили заказать к отвару лепёшки с мясом и овощами.
Они оказались невероятно вкусными! Я даже чуть не облизал пальцы от удовольствия. Съев две лепёшки, я попросил хозяина принести ещё одну порцию. Кулкан поддержал мою просьбу одобрительным кивком.
Пока мы ждали, к нашему столу подошёл человек в грязной и оборванной одежде. Он был худым, словно щепка, с обритой головой и бородой до груди.
Когда я осматривал незваного гостя, мне показалось странным, что от него не исходил неприятный запах. Конечно, запах был, но он не был похож на запах тех людей, которых мы видели валяющимися в грязи и просящими милостыню. Казалось, он просто надел такую одежду. И это насторожило меня.
— Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, уважаемые. Не найдётся ли у вас лишней лепёшки? — Спросил мужчина, облизнув губы и глядя на тарелку Кулкана.
— Конечно, найдётся, — ответил Кулкан с улыбкой. — Сейчас нам принесут ещё, и мы с вами поделимся. Мои глаза стали огромными, как эти тарелки.
Спустя пару минут из-за двери к нам вышел хозяин и, поставив перед нами тарелки с лепёшками, тут же удалился. Вот тут до меня наконец-то дошло — это необычный человек. Раз хозяин даже не попытался выгнать от нашего столика человека в столь жалком состоянии.
Кулкан протянул тарелку бедняку. Тот, в свою очередь, поблагодарил нас, пожелал здоровья и удачи. Затем он отошёл от столика и сел у входа в заведение. После этого попрошайка приступил к еде.
Я посмотрел на Кулкана и спросил: «Что это сейчас было?» В моём представлении такой человек, как он, должен был бы как минимум нагрубить мужчине, а как максимум — схватить за шиворот и выпроводить, дав пинка для скорости. Но он лишь коротко ответил: «Жди».
Мой приятель разлил остатки отвара и взял одну из лепёшек, конечно, с моей тарелки. Признаться, я не стал возражать, настолько странной и необычной мне показалась эта ситуация.
Бедняк доел лепёшки, медленно встал и поставил тарелку на свободный столик. Затем он снова поблагодарил нас и вышел из заведения, затерявшись среди людей.
— Это непростой человек, — произнёс Кулкан, вставая и жестом приглашая меня следовать за ним.
Бросив на стол горсть меди, я поспешил за Кулканом.
Мы шли по улицам и вдруг оказались в переулке, где не было ни души. Точнее, там был только один человек — наш недавний знакомый.
— Вы не заблудились, уважаемые? — спросил бедняк каким-то другим, более жёстким голосом.
— Нам нужна помощь, — ответил Кулкан.
Я же не вмешивался в разговор, потому что не понимал, что происходит.
— И какая же помощь вам нужна? — спросил он более мягко.
— Нам необходимо связаться с человеком по имени Акиль, который принадлежит к роду «Хафсидов».
— Ну так идите к воротам. Если он прислал приглашение, вас пропустят.
— Мы уже пытались, но стражник Джар, с которым мы договорились о передаче письма, исчез.
— Ха-ха! — рассмеялся он. — Вы, наверное, ещё и заплатили ему?
— Да, три серебряные монеты, — ответил я, подозревая, что мои деньги пропали.
