Афу уселся рядом, скрестив ноги по-турецки и не сводя с меня блестящих черных глаз. Все происходящее казалось нереальным, и, возможно, именно поэтому я больше не испытывала страха. Так как Афу молчал, я решила заговорить первой:
– Так, значит, вы и есть те самые террористы… Простите, я могу так вас называть?
– Да ради Аллаха – нас все так зовут! – развел руками командир. – Сами мы зовем себя партизанами, но нам плевать, как нас называют белые люди, потому что правда на нашей стороне. Мы боремся против ваших порядков и вашей лицемерной религии. Вы приносите на нашу землю чуждые народу ценности, совращаете людей, заставляете их желать низменных вещей, не имеющих никакого значения! Вы скупаете земли под свои курорты, восхищаетесь нашими природными заповедниками, а сами вырубаете леса и строите виллы и развлекательные центры. Из-за вас правительство сгоняет людей с земель, оставляя без средств к существованию!
Я мало что знала о Мадагаскаре помимо того, что прочла в брошюре, но сейчас почувствовала, что следовало бы быть более подкованной. Черт, я ведь понятия не имею даже, кто правит на Мадагаскаре – премьер-министр или президент? Существуют ли партии и какая находится у власти? И еще я понимала, что, скорее всего, Афу не во всем не прав. Горит Ближний Восток, неспокойно даже на наших собственных границах, и ответственность за все это несут именно белые люди. Жадные белые люди, для которых не существует моральных запретов, которые не считают чужих загубленных жизней и готовы жертвовать целыми народами ради собственных корыстных целей. Нас пугают террористами разных мастей, взрывают станции метро и вокзалы, но нам не позволяют задуматься над тем, отчего это происходит. Я ни в коем случае не оправдываю подобных действий, однако необходимо признать, что лишь некоторые «террористы» занимаются своим делом только потому, что не умеют и не желают заниматься ничем другим. Большинство ведомы определенными идеями и собственными представлениями о том, каким должно быть справедливое мироустройство. И Афу – один из них. А я, видимо, представляю для него все то, что он и подобные ему ненавидят. Тем не менее отвечать за правительство Мадагаскара и трансконтинентальные корпорации, набивающие карманы за счет более бедных и менее технологически развитых стран, как-то не хотелось, поэтому я ответила на гневную тираду командира Fifanampiana.
– По-моему, господин Афу, вы преувеличиваете мое влияние на мировой капитал! – Я тут же пожалела о своих словах.
Однако, вопреки моим ожиданиям, он не рассердился и спокойно произнес:
– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. А нынче из-за твоего приезда нам вовсе нет покоя!
– Но что я сделала?!
– Ты подняла на уши русское посольство, а они дали пинка местной полиции, и те возобновили притухшую было «антитеррористическую операцию»! Нас гоняют с западного побережья на восточное, не давая передышки, и все по твоей вине!
– Мне нет никакого дела до вашей борьбы! Вернее, кто я такая, чтобы вмешиваться? Меня интересует только смерть Ивана Баландина, и все…
– Вот именно! – перебил он. – Кто тебе этот Иван Баландин, что ты так его защищаешь?
– Он мой бывший муж.
– Бывший? И кто же кого бросил?
– Я его, но какое это имеет значение?
– То есть ты его бросила, а теперь примчалась на край света выяснить обстоятельства его гибели?
– Да.
– Нет, странная ты женщина! – ухмыльнулся Афу без злобы. – Все СМИ кричат про Баландина, а мы понятия не имеем, о ком речь!
– В самом деле?
Это относилось и к новости о СМИ, и к тому, что Афу, похоже, действительно не знает, кто такой Иван. И это при том, что в полиции меня однозначно заверили: в его гибели виновна Fifanampiana!
– Ну, теперь-то мы знаем, что он был русским врачом и что кто-то его грохнул, но никому и дела нет, что эта смерть не на нашей совести! Правительство привыкло все валить на нас; им так удобно, потому что не надо ни за что отвечать.
– Я знаю, что наше посольство и полиция обвиняют вас, – кивнула я. – До недавнего времени и я в этом не сомневалась.
– Вот как? – удивился Афу, придвигаясь ближе. Его темнокожее лицо в свете костра выглядело красным, как у дьявола. – То есть теперь ты вдруг засомневалась: даже после того, как мы выкрали тебя из отеля?
– Да.
– И почему же?
– Потому что у меня появились сведения о том, что Ивана убили не местные.
– И откуда же у тебя такие сведения?
– Вы же понимаете, я не могу раскрыть свой источник: это может быть для него опасно. Похоже, правительству и впрямь невыгодно, чтобы правда выплыла наружу. Как я уже говорила, мне нет дела до вашей борьбы, но меня интересует правда о моем бывшем муже.
– Почему ты так о нем печешься? – спросил Афу. – Вы же расстались!
– Иван был хорошим, честным и бескорыстным человеком, каких мало, и ему, в отличие от большинства, было дело до всех, кто нуждается в помощи. Когда несчастье произошло с ним, никого не оказалось рядом, чтобы помочь. Мне сказали, что Ивана подозревают в торговле наркотическими препаратами, а я не могу позволить, чтобы его имя смешивали с грязью! И уж точно я не собиралась вам вредить, пытаясь выяснить обстоятельства его гибели – извините, если внесла свой вклад в ваши проблемы, я этого не хотела!
Афу молчал, неподвижным взглядом глядя на огонь. Казалось, он тщательно обдумывал мои слова.
– Хорошо, – сказал он наконец, – я тебе верю. Ты сказала, что знаешь, что твоего мужа убили не мы, а другие. Ты в курсе, за что?
Я покачала головой:
– Пытаюсь выяснить, но такое впечатление, что, в какую бы сторону я ни пошла, везде упираюсь в стену!
– Твой бывший ведь был врачом, верно? Я сказал, что европейцы принесли на Мадагаскар много бед, в том числе болезни, о которых раньше здесь никто не знал. Возможно, гибель твоего мужа связана с этим?
– Я на днях побывала в деревне, где убили Ивана. Жители там умирают от какой-то заразы. Иван этим занимался, но, видимо, не успел завершить начатое. Поначалу мне казалось, что это может быть яд, попавший в пищу или воду, но теперь становится ясно, что Иван был прав и мы имеем дело с вирусом или микробом.
– Такое возможно, – кивнул Афу. – Ты знаешь, что десять лет назад здесь случилась эпидемия?
– В самом деле?
– Тогда на западном побережье Мадагаскара умерло много народу. Никто не знал, откуда пришла болезнь, но эпидемия вскоре закончилась.
– Почему этот случай не получил широкой известности?
– Думаю, только потому,
