Когда мы вернулись в офис, машина Джойс все еще стояла на парковке.
– Я-то надеялась, что она уже испарилась, – сказала Лула. – Наверное, она занимается полуденным обслуживанием Винни.
Моя верхняя губа невольно поползла вверх в улыбке. Ходили слухи, что Винни когда-то был влюблен в утку. А про Джойс говорили, что она любит больших собак. Но почему-то мысль о паре Винни – Джойс была еще более мерзкой.
К моему великому облегчению, когда мы с Лулой вошли, Джойс сидела на диване в приемной.
– Знала, что вы, две неудачницы, скоро вернетесь, – сказала она. – Не смогли его взять, так?
– У Стеф произошел несчастный случай с рубашкой, – объяснила Лула. – Вот мы и решили не преследовать нашего парня.
Конни сидела за своим столом и красила ногти.
– Джойс считает, вы знаете, где живет Рейнджер.
– Разумеется, знаем, – ответила Лула. – Только не скажем Джойс, мы ведь наслышаны, что она любит всего добиваться сама.
– Лучше говори, – заявила Джойс, – не то я пожалуюсь Винни, что ты утаиваешь информацию.
– Ой, – воскликнула Лула, – как ты меня напугала!
– Не знаю, где он живет, – вмешалась я. – Никто этого не знает. Но я как-то случайно слышала его разговор по телефону. Он говорил с сестрой, она живет на Стейтен-Айленде.
– А зовут ее как?
– Мари.
– Мари Менозо?
– Чего не знаю, того не знаю. Может, она замужем. Но, думаю, найти ее будет нетрудно. Она работает на фабрике верхней одежды на Мако-стрит.
– Я исчезаю, – сообщила Джойс. – Если что-нибудь еще вспомнишь, позвони мне по сотовому. У Конни есть номер.
В офисе стояла полная тишина, пока мы не увидели, как отъехал джип Джойс.
– Стоит ей здесь появиться, – сказала Конни, – как я ощущаю запах серы. Такое впечатление, что на диване сидит антихрист.
Лула внимательно посмотрела на меня.
– У Рейнджера действительно есть сестра на Стейтен-Айленде?
– Все возможно. – Но маловероятно. Потому что, если подумать, так на Мако-стрит, может, и вообще нет фабрики верхней одежды.
Глава 4
– Вот это да, – сказала Лула, глядя поверх моего плеча. – Не оглядывайся, но сюда идет твоя бабушка.
Брови у меня поползли вверх.
– Моя бабушка?
– Черт, – произнес Винни где-то в глубине своего кабинета. Послышались шаркающие шаги. Дверь кабинета захлопнулась, замок с лязгом закрылся.
Тут и вправду вошла бабушка и огляделась по сторонам.
– Ну и дыра, – заявила она. – Ничего другого и не приходится ожидать от семейки Плам.
– Где Мелвина? – поинтересовалась я.
– Она тут рядом, в магазине. Я подумала, раз уж мы тут оказались, стоит зайти и поговорить с Винни о работе.
Мы все дружно повернулись к закрытой двери Винни.
– Какую работу вы имеете в виду? – спросила Конни.
– Охотницы за сбежавшими преступниками, – объявила бабушка. – Я хочу хорошо заработать. У меня есть пушка и все, что надо.
– Эй, Винни, – крикнула Конни. – К тебе пришли.
Дверь открылась, Винни высунул голову и злобно взглянул на Конни. Затем обратил свое внимание на бабушку.
– Эдна, – сказал он, стараясь улыбнуться, но без особого успеха.
– Винсент, – ответила бабушка, сладко улыбаясь.
Винни перенес вес тела с одной ноги на другую, горя желанием сбежать, но понимая, что это бесполезно.
– Что я могу для тебя сделать, Эдна? Хочешь взять кого-нибудь под залог?
– Ничего подобного. Я подумывала о работе, вот и решила, что не возражала бы стать охотницей за беглыми преступниками.
– Это ты плохо придумала, – сказал Винни. – Очень плохо.
Бабушка сразу ощетинилась.
– Уж не думаешь ли ты, что я слишком стара?
– Нет! Ничего подобного. Дело в твоей дочери, с ней случится припадок. В смысле, я ничего плохого про Эллен сказать не хочу, но ей эта идея не придется по душе.
– Эллен – замечательный человек, – заявила бабушка, – но начисто лишена воображения. Как и ее отец, да упокоит господь его душу. – Она сжала губы. – Он был как заноза в задней части.
– Называйте вещи своими именами, – посоветовала Лула.
– Так как? – обратилась бабушка к Винни. – Я получу работу?
– Ничего не могу сделать, Эдна. Я бы и рад тебе помочь, но эта работа требует специальных навыков.
– У меня полно навыков, – сообщила бабушка. – Я умею стрелять, ругаться, и я могу высмотреть все, что угодно. Кроме того, у меня есть права. Я имею право на работу. – Она строго взглянула на Винни. – Я тут не вижу, чтобы у тебя работали пожилые люди. Ты не предоставляешь всем равные возможности. Это дискриминация стариков. Я еще подумаю, не напустить ли на тебя ААП.
– ААП – это Американская ассоциация пенсионеров, – сказал Винни. – "П" означает «пенсионеров». Они не занимаются работающими людьми.
– Ладно, – сказала бабушка, – тогда вот что. Как тебе понравится, если я сяду на этот диван и буду сидеть, пока не умру с голода?
Лула хмыкнула.
– Твердый орешек, ничего не скажешь.
– Я об этом подумаю, – пообещал Винни. – Ничего не обещаю, но, возможно, если что-нибудь подвернется... – Он нырнул в кабинет, закрыл дверь и запер ее.
– Ну, неплохо для начала, – сказала бабушка. – Мне пора, надо посмотреть, как там Мелвина. У нас куча планов на сегодня. Надо посмотреть несколько квартир, а потом мы собирались заглянуть к Силве на дневной показ. Он как раз обработал Маделин Кратчман, и я слышала, что выглядит она превосходно. Долли сделала ей прическу и слегка подкрасила волосы, чтобы лучше оттенить цвет лица. Сказала, что если мне понравится, она сможет сделать то же самое для меня.
– Плюньте три раза, – посоветовала Лула.
Бабушка и Лула пожали друг другу руки, и бабуля удалилась.
– Что-нибудь новенькое есть о Рейнджере или Гомере Рамосе? – спросила я Конни.
Конни открыла бутылочку с лаком для ногтей.
– В Рамоса стреляли с близкого расстояния. Некоторые говорят, что похоже на казнь.
Конни была родом из семьи, которой было много известно про казни. Джимми Покойник – ее дядюшка. Я не знаю его настоящего имени. Я только знаю, что если Джимми тебя ищет, то все, ты покойник. Я выросла на рассказах о Джимми Покойнике точно так же, как другие дети вырастают на рассказах о Питере Пэне. Джимми Покойник – знаменитость в нашем районе.
