нравится жить в таких тонах.
Боюсь… Да, боюсь. Да, проявляю слабость. Да, стыжусь этого. Потому и сбегаю.
Ловить воспаряющий дым пальцами - на смех окружающим. Лучше прикрыть глаза и постараться не дышать.
Движения не должны быть хаотичны, существование достойно, лишь когда оно осмысленно.
На самом деле, мне, конечно же… Вовсе не хочется прощаться. Но любой иной вариант принесёт лишь неудобства.
Краткосрочно - нечто невнятное, а долгосрочно - неизбежное разочарование.
Отпускаю будущее в свободное плаванье, слегка поёживаясь от свежести попутного ветра.
Судьба любит отчаянных и наглых. Это не про меня. Не всем же.
Чтоб было проще, представь - что я рисунок мелом на асфальте. И мягкий весенний дождь, вовсе без злого умысла, смывает все следы.
После дождя снова выглянет солнце, а рисунка уже не будет. Да и был ли? Уже без разницы.
прости меня
Я ем виниловые пластинки кусками, как шоколад, почти не разжёвывая. Прямо в целлофане.
Прости меня.
Я схожу с ума и чувствую свою вину за это. У тебя не хватит сил быть рядом всегда.
Прости меня…
Я спотыкаюсь и теряю веру. Она выскальзывает из рук и разлетается на сотни хрустальных осколков.
Прости, если она одна на двоих…
Шорох гравия под сапогами мне приятнее воркования голубей. Особенно если гравий мелкий и насыпан на тропинки Элизиума… Шутка, конечно.
Но действительно приятнее.
Я даром уступлю своё место у окна, лишь бы всё было хорошо. Всё равно кроме глухой стены, мне там ничего уже не лицезреть.
Прости за это.
Я засыпаю и вижу чужие сны. Просыпаюсь и примеряю их к себе. Начинаю жить за других.
Прости.
Ты бьёшь по глазам наотмашь, и я прижмуриваюсь. Прости, что мне больно.
Нет ничего. Реально лишь то, что в моей голове. А там безостановочно делятся ядра урана.
Мне показалось, что помочь и обогреть - это может стать смыслом. Мне показалось.
Овладеваю искусством канатоходца и иду, балансируя, по линии терминатора.
Мне горячо и холодно одновременно.
Прости за то, что мне страшно.
Слова не режут губы. Они сразу полосуют горло.
Прости, что мне трудно говорить.
У тебя не хватит сил, чтобы удержать.
Прости за это.
Посмотри на небо. Смотришь?.. И я смотрю.
Наши взгляды встречаются и соприкасаются.
Невдалеке пропасть, и снопы ржаных колосьев лежат как поверженные воины, зерна осыпаются и прорастают караваями хлебов.
Пять хлебов - и сыт весь мир, пять шагов - и все позади.
Мельницы сердца мелят муку из воспоминаний, ветер крутит жернова.
Я оглянусь напоследок. Обещаю.
прорубь
Никаких падений внутрь - только вне.
Никаких чувств - только тихое семейство плюшевых медведей.
Никакого подлёдного лова - мне так хорошо подо льдом.
Никаких грязных танцев - только ритуальные пляски на тризне.
Никаких дверей - только стены, проходимые и не очень. Даже окна уже неприемлемый компромисс.
Никаких алых парусов - только белые флаги, порванные на бинты и скрученные на веревочные лестницы.
Никаких законных игр - всё по-серьёзному и по закону гор.
Никаких родственников - только никто, никому, и ничего.
Никаких сердцебиений - только мерцательная аритмия метронома.
- И?
- Что и?
- Ещё установки будут, или хватит на сегодня?
- Пока хватит, а там посмотрим.
- Ну тебя… Ну и всё.
на мосту
- Почему уйти - это предательство?
- Потому что ты меня бросаешь.
- Я не бросаю…
- Бросаешь!
- Не бросаю, ухожу…
- Бросаешь. Я остаюсь, а ты уходишь.
И что… Мне теперь и шагу ступить нельзя, чтобы не почувствовать вины за это?
- Не оставляй меня.
- Я…
- Просто не оставляй.
- Я не…
- Ты меня слышишь или нет?!
Жизнь может стать привычкой. Совсем ни к чему, чтобы она становилась вредной привычкой.
- Зачем ты обвиняешь меня в предательстве?
- Хочу достучаться до тебя.
- Твои слова болезненно стучат по моей коже.
- Из моего горла они тоже исходят царапаясь и спеша. Я боюсь не успеть.
- Я всё слышу.
- Слышишь, но не прислушиваешься.
Когда видишь и понимаешь слишком многое, не можешь дать прямой ответ. Прямые ответы отрезают дорогу к отступлению.
- Я хочу остаться… но уйти хочу ещё сильнее.
- Так не бывает.
- Бывает.
- Так не должно быть!
- Может быть.
- Что мне сделать ..?
- Это не в твоих силах.
- Но я хоть попытаюсь.
- Не стоит.
- Останься…
Бросать вызов вечности глупо. Ей наплевать на это. А мне безразлично её равнодушие. Вот только предать… смогу ли?
Завещание
Обидно.
Вот упадёт завтра на голову кирпич, или сосулька, или метеорит (лучше уж он, так интересней), или машина переедет (на пешеходном переходе, причём!), и всё закончится.
Обидно? Но такова жизнь. И о дне завтрашнем надо думать уже сегодня. Подойти рационально, чтоб не так уж обидно оказалось… если что.
Посему - составляю завещание.
Ну что у меня есть. Да почти ничего.
Органы.
Самое простое, годное в переработку. Бу, конечно, но в приличном состоянии. Почки (2 шт), печень, лёгкие, селезёнка, сердце - отдаю в хорошие руки. Пользуйтесь на здоровье.
Мозг. Нужны ли кому-то чужие мозги? Сомневаюсь. По крайней мере, пересаживать их ещё не научились. Да и субстанция уж больно сомнительная - какое-то серое вещество с паутинной оболочкой, правое полушарие с левым не в ладах.
Либо заспиртовать для наглядности уродства, либо утилизировать.
Характер.
Сложнейшая взвесь из противоречивых ощущений и отношений. Будучи расчленённым - потеряет индивидуальность. А посему - подлежит аннигиляции без возможности восстановления.
Интеллект.
Всего лишь компиляция общеизвестных фактов, свод их в некую систему для личного пользования, лёгкий анализ и распределение по полочкам.
То есть - тривиальнейшая каталогизация общего наследия человечества.
Ценности не представляет, и в виду вышеизложенного списывается в архив.
Подсознание.
Тот ещё беспредельщик. Способно к откровениям, но на таком глубоком уровне, что не позволяет пробиться пониманию.
Подобно тем ясновидящим, чьи прорицания становятся понятны лишь после исполнения. В виду абсолютной бесполезности и иждивенческой функции - удалить без сожаления.
Совесть.
У кого своей не хватает - на чужую тем более не позарится. У кого собственной достаточно - зачем ещё?
Вопрос ясен. Бесполезное свойство, спокойно уходящее в утиль.
Удача.
Не думаю, что у меня
