Тамерлан сомневался, стоит ли в таком масштабе во все это вмешивать Женю. С другой стороны, она действительно может оказаться весьма полезной. Как говорится, один ум хорошо, а два лучше.
– Ты уверена?
– Да, – тряхнула она кудряшками. – Абсолютно.
– Тогда, Женя, будешь делать, как я говорю.
Она согласно кивнула.
– Я сейчас еще раз осмотрю библиотеку, Теосяна там убили. А потом мне нужно будет допросить всех и каждого в этом доме. Я буду задавать вопросы, а ты будешь все записывать, но сама не смей открывать рот.
– Ты все-таки страшный грубиян, товарищ старший следователь.
– Жень, я серьезно.
– Я поняла. Я буду твоими молчаливыми ушами.
Тамерлан усмехнулся нелепой фразе, однако она отлично передавала суть.
Они спустились в холл, где на одном из диванов сидел Саид, поставив локти на колени и подперев подбородок сомкнутыми в замок руками. Увидев их, он поднялся. Тамерлан кивнул в сторону библиотеки.
– Жень, тебе не стоит на это смотреть. Да и тебе, Саид, тоже необязательно возвращаться туда.
– Я пойду, – настояла Женя.
– Хорошо.
Тамерлану было не до споров, да и если Женя решила что-то, то остановить ее невозможно. В конце концов, его жена и не такое видела. Следующие десять минут Тамерлан диктовал Жене, что писать. Он еще раз тщательно осмотрел труп и обстановку, описал характер раны, почерневшее лицо и странное состояние слизистых тканей трупа.
– Значит, рана кинжалом была нанесена уже после смерти? – шепотом спросила Женя.
– Да. При чем не сразу, а через несколько часов. Видишь, крови нет совсем.
Женя с любопытством смотрела на труп, а Тамерлан – на жену. Он вспомнил тот день, когда попросил Женю опознать убитую студентку, как Жене тогда стало плохо и она уткнулась носом ему в грудь. Кажется, именно в тот момент старший следователь осознал, что по уши влюбился в эту девчонку. А теперь вот у Жени ни капли страха. Видимо, после всего пережитого вид мертвого тела уже не мог заставить его жену дрожать от ужаса.
– Может, его не убили? – робко спросила Женя.
– Кинжалом его не убили, Жень. Убили чем-то другим. Скорее всего, отравили.
– А лицо почему черное?
– Обычно такое происходит, если яд воздействует на органы дыхания.
– Он задыхался?
– Судя по всему, да, но было и еще что-то, такое ощущение, что у него просто-напросто расплавились органы пищеварения. Когда я открыл ему рот, там было уже запекшееся кровавое месиво.
Женя почувствовало, что ее начало подташнивать, но совладала с собой и спросила:
– Чем же его могли отравить?
– Без понятия. Я никогда такого не видел. Нужно делать аутопсию, тогда эксперты скажут, что к чему.
Но какие эксперты, когда за окном буран, а они далеко в горах? Саид прав, даже если бы прямо сейчас они связались с полицией, до конца снегопада нечего и думать о том, что кто-то смог бы приехать в отель и начать расследование.
– Может, это несчастный случай? Съел что-то не то или выпил? – Женя с надеждой посмотрела на мужа.
– Ну, ели вчера все одно и то же. Если бы дело было в испорченной пище, тут бы был не один труп.
– Ой… – ахнула Женя.
– Что?
– А вдруг там, – она ткнула пальцем в потолок, – еще кто-нибудь мертвый?
– Типун тебе на язык, Евгения Георгиевна, но ты права. Пора будить всех и узнать, не отравился ли кто-то еще.
Идея Жени была заманчивой. Хорошо бы было, если бы оказалось, что это просто несчастный случай. Но Тамерлан не верил в такую возможность. Да и кинжал, на рукоятке которого алым пламенем горел камень. Ведь кто-то же всадил его в пусть уже и мертвое тело Теосяна? Тамерлан внимательно осмотрел бокалы, стоявшие на столике. Один был пустым, а во втором все еще оставалась изрядная порция коньяка. Кажется, из второго бокала вообще не пили.
– Жаль, что мы не можем снять пальчики, – вздохнул Тамерлан. – Тогда бы мы узнали, с кем ночью пил Теосян.
Тамерлан поднес бокал к глазам, посмотрел его на просвет, понюхал. Ничего особенного. Коньяк как коньяк. Он и сам вчера его пил. Те же манипуляции проделал с графином. Тоже никаких признаков каких-либо примесей, никакого специфического запаха.
– Ладно, Женя, пиши…
Когда они закончили, Тамерлан запер дверь библиотеки и они с Женей отправились на кухню, чтобы вымыть руки и выпить кофе. В кухне они застали хозяев и обеих поваров – у Ирины Дмитриевны в «Вишневых горах» была еще и помощница.
– Ну что там? – с тревогой спросила Юля.
– Юль, Тигран чем-то отравился или его отправили.
– Как – отравили?
– Вот так. Все признаки налицо.
Тамерлан глянул на обеих кухарок, которые во все глаза смотрели на него.
Ирина Дмитриевна начала креститься и причитать.
– Пока не будет произведено вскрытие, мы можем только строить догадки. Я уверен, что отравился Тигран не едой, но идите-ка вы с Саидом проверьте всех постояльцев. Мало ли.
– Да чем им травиться, у нас все свежее, – протестующе вскрикнула помощница Ирины Дмитриевны, женщина лет сорока пяти. Она была полной с простым круглым лицом, на котором и нос, и глаза, и губы были будто приплюснуты.
В кухню вошел Саид и кивнул Тамерлану, задавая немой вопрос.
– Будите постояльцев. Сначала жену Теосяна. Я сейчас переговорю с теми, кто обнаружил труп, а потом поднимусь к вам. И да, Юль, напиши-ка мне список всех, кто сейчас в доме.
– Хорошо.
Когда Саид с Юлей вышли, Тамерлан попросил Ирину Дмитриевну пройти с ним в маленькую гостиную возле столовой – там было удобнее беседовать с глазу на глаз. Женя прошла с ними и села в уголок, вооружившись блокнотом и ручкой.
– Ирина Дмитриевна, расскажите, как вы обнаружили тело, – попросил Тамерлан.
– Да как обнаружила? Пошла, а он там лежит…
– Вы расскажите по порядку. Во сколько это было и почему вы пошли в библиотеку?
– В пять часов, ну или почти в пять. Я всегда встаю в половине пятого, старая привычка.
– И сразу же идете в библиотеку?
– Нет, – отрицательно помотала головой женщина. – Вчера вечером постояльцы там были допоздна, а потому Петр Семенович еще с вечера попросил меня, чтобы утром, как встану, я первым делом туда заглянула, убрала грязные стаканы и другую посуду.
– Значит, вы сразу из своей комнаты пошли туда?
– Нет, я сначала прошла к себе на кухню. Поставила чайник, а уже потом пришла на эту сторону и прямиком в библиотеку.
