Нельзя требовать от него того же, что и от здоровых людей».
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я подняла голову: вихо Нанзу смотрел точно на меня, и понять, какие именно эмоции отражаются в жёлто-оранжевых змеиных глазах, не представлялось возможным. От его взгляда у меня по спине прошёл неприятный холодок, и я непроизвольно поёжилась, после чего опустила глаза в тарелку.
– Всё в порядке? – Ришан, уже успевший оттанцевать повинность и теперь откровенно скучавший, обеспокоенно взглянул на меня.
– Да, – заверила я его, выдавив из себя довольно правдоподобную улыбку. – Просто я мечтаю как можно скорее оказаться в кэа.
– Утомительный вечер, – согласился он. – Завтра должно быть легче.
Вот теперь моя улыбка была абсолютно искренней.
– Очень сомневаюсь, – заметила я. – Не забывай, что, помимо Турнира, нас ждут долгие утренние заседания, на которых бэкхраны будут обсуждать всякие важные вопросы. А мы должны будем молча сидеть и внимательно их слушать.
Ришан недовольно скривился. Похоже, и в самом деле забыл о самой важной части Большого Совета, сконцентрировавшись на том, что было интересно ему самому.
Немного отдохнув, я вернулась на «танцплощадку». Следом за мной, как по команде, потянулись наследницы долины Тайшу, по всей видимости, решившие во всём следовать за мной – это было довольно мило с их стороны. Так я, по крайней мере, не буду чувствовать себя совсем ущербной на их фоне.
Аластан танцором оказался просто аховым: постоянно смотрел под ноги, сбивался с ритма, путался в движениях и вообще выглядел так, словно готов вот-вот разразиться отборной бранью. Сама я тоже танцевала далеко не блестяще, и подобное поведение партнёра только усугубило мою собственную неловкость, отчего я дважды чуть не упала.
Когда на смену Аластану пришёл Эльтайн, я почувствовала неимоверное облегчение.
– Вы устали, – мягко проговорил он, плавно двигаясь в ритм музыке, периодически ненавязчиво поддерживая меня за локоть или плечо, корректируя траекторию движения.
– Да, – призналась я, послав юноше благодарный взгляд за помощь. – Да и в принципе танцор из меня не самый хороший.
– Это не так, – возразил Эльтайн, и я видела тепло, отразившееся в его глазах. – Вы ничуть не уступаете другим.
Эти простые слова заставили моё сердце сжаться: Эльтайн был очарователен в своей заботе. Действительно идеальный жених.
– Могу я задать неприличный вопрос? – поколебавшись пару мгновений, всё же спросила я.
– Разумеется, – с готовностью отозвался Эльтайн.
– О чём вы с Вэлсторном спорили за ужином?
На лице юноши на мгновение отразилось сожаление.
– Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос.
Что ж, это было ожидаемо. Мужская солидарность в деле, будь она неладна.
– Вы обиделись? – обеспокоенно спросил Эльтайн, очевидно, заметивший перемену на моём лице.
– Нет, – заверила я его, ободряюще улыбнувшись. – Просто слегка обеспокоена.
– Понимаю, – Эльтайн проникновенно взглянул мне в глаза. – Я, правда, хочу помочь. Но, к сожалению, не могу. – Он бросил быстрый, недовольный взгляд в сторону стола, за которым сидели бэкхраны. И это о многом мне сказало.
– Каждый член клана должен подчиняться воле своего бэкхрана, – заметила я. – Это нормально, ставить интересы семьи на первое место.
– Но не в ущерб справедливости, – возразил Эльтайн. – Будь моя воля, я бы не остался в стороне.
«Наивный юноша со взором горящим, – с нежностью подумала я. – Однажды тебе придётся снять розовые очки и понять, что справедливости в этом мире нет. Только шкурный интерес».
Неудачные переговоры
После окончания торжественного пира я вместо того, чтобы направиться в кэа, перехватила Васта на пути в лин.
– Уделите мне немного времени, чатьен?
– Разумеется, Сиреневая госпожа.
Васт, как всегда, был спокоен и невозмутим, словно буддийский монах, познавший дзен. А вот у меня внутри бушевал настоящий шторм: мысли хаотично метались в голове, а в душе царила тревога.
Начинать серьёзный разговор на улице, где нас могли случайно услышать слуги или стража, я, естественно, не стала, жестом предложив чатьену отправиться в кэа – Васт покорно последовал за мной.
– Чала, ты можешь быть свободна на сегодня, – едва переступив порог, сразу же обратилась я к служанке, неизменной тенью следовавшей за мной повсюду.
Та низко поклонилась сначала мне, затем Васту, после чего направилась на второй этаж. Я же свернула в гостиную. Чатьен задержался в дверях, накладывая на комнату чары тишины – он был достаточно умён, чтобы понять: разговор предстоит серьёзный.
– Ты слышал обвинения Мэйбидоса? – без предисловий спросила я, прямо глядя в лицо мужчины, устроившегося на диване напротив меня.
– Слышал, – последовал лаконичный ответ.
– Ты ведь знаешь, что они беспочвенны?
– Спорное заявление, – возразил Васт. – Да, брестфель растёт не только в поместье Лундун, но и на юге долины Цэгнус. Однако это не является доказательством непричастности бэкхрана Эльзира к покушению.
Я понимала, что он прав. Если судить объективно, у Мэйбидоса были все основания подозревать Эльзира, учитывая непростую историю их взаимоотношений.
– Тебе не стоит беспокоиться об этом, – после непродолжительной паузы заметил Васт, не спускавший с меня внимательного взгляда. – Бэкхраны в состоянии самостоятельно разобраться со своими проблемами.
Это было разумно. И всё же…
– Почему бэкхран Ангэтар не сообщил о том, что брестфель растёт не только в поместье Лундун? – этот вопрос казался мне крайне важным.
– Отец предпочитает сохранять нейтралитет и не влезать в чужие разборки без острой необходимости, – сухо ответил Васт.
– Отец? – переспросила я удивлённо. – Твой отец? Я думала Ангэтар отец Эльтайна.
– Мой старший брат также носит имя Ангэтар. Это древняя традиция горы Абора называть первенца бэкхрана этим именем.
Для меня это стало сюрпризом: в книге о традициях горы Абора, которую я до этого читала, об этом не было написано ни слова.
– Интересная традиция, – заметила я. И тут до меня дошло. – Постой, если все первенцы получают имя Ангэтар, получается, Эльтайн не старший сын?
– Нет, у него есть старший брат, – с какой-то странной интонацией ответил Васт. – Но я не советую тебе поднимать эту тему ни с Эльтайном, ни с Таем.
– Почему?
– Ангэтар навсегда покинул гору Абора в возрасте пятнадцати лет и присоединился к замку Эа.
– Это плохо? – настороженно уточнила я. Васт говорил, что переход заклинателей из одного клана
