— Правильно! — горячо посочувствовал Леня. —Ты заплати человеку заработанное, тогда он тебе в горе и посочувствует. Делоделом, это первая заповедь.
Александра поглядела подозрительно, но в Лениных глазахгорел такой праведный огонь, что она поверила в его искренность.
— Я шубу купила, денег заняла под зарплату. А теперьотдавать нечем, и кто я перед людьми выхожу? Аферистка, да и только! Вот,таскаюсь на работу, прибираю потихоньку — не сидеть же просто так…
В химчистке приемщица с неудовольствием глянула на норковуюшубку, крашенную под дикого леопарда, и нелюбезно процедила:
— На натуральный мех гарантию не даем.
— Да мне до лампочки, — грубо ответила ейАлександра, — лишь бы пятна вот тут отошли.
Леня вытянул шею. Пятна на подоле шубки были цвета ржавчины.Поскольку покойная Маргарита Михайловна вряд ли занималась в этом пальтоработами по железу, Леня рискнул предположить, что пятна могут быть кровавыми.
— Это что же — в этой шубке ее?.. — спросил онвполголоса и провел ребром ладони по горлу.
Александра нахмурилась, но тут приемщица обратила еевнимание на то, что отсутствует верхняя пуговица.
— Чтобы потом с нас не спрашивали! — И онапоказала на табличку, гласившую, что администрация химчистки не отвечает засъемную фурнитуру.
Остальные пуговицы присутствовали на месте. Они были металлические,с бронзовым отливом, в середине выгравирован очень выразительный силуэтоскалившегося леопарда. Верхняя пуговица была выдрана с мясом.
— Дома вроде нету… — покачала головойАлександра, — а впрочем, теперь уж все равно…
Приемщица неодобрительно покачала головой: ей не нравилсятакой наплевательский подход клиентки.
— А карманы-то хоть вы проверили? — осведомиласьона.
— Да чего там, в этих карманах… — проворчалаАлександра. — Какие такие ценности?
— Не в ценностях дело, — осадила ееприемщица. — Вот одна клиентка куртку сдала замшевую, а в кармане краскудля волос забыла. Так мало того что ее куртка выкрасилась, еще одиннадцатьвещей пострадали! Главное, цвет такой оказался… темный махагон. И никак неотстирывался. Мы потом с остальными клиентами большие неприятности имели! Такчто лучше уж проверить…
С этими словами она вывернула карманы шубки.
Один карман был пуст, из второго выпал какой-то скомканныйбилетик.
Приемщица потянулась к нему, чтобы выбросить в мусорку, ноЛеня опередил ее и сунул смятую бумажку к себе в карман.
Химчистка находилась в крупном торговом центре, так что,выйдя оттуда, Леня с Александрой оказались в холле, куда выходили дверимагазинов. В дальнем углу стояло несколько столиков и аппетитно пахло кофе.
— Не соблазнитесь? — пропел Леня, указывая в тусторону. — Вы сегодня славно потрудились, пора и передохнуть… А то всеработаете и работаете, с лица вон даже побледнели.
Совершенно неожиданно Александра согласилась.
— Ну задавайте свои вопросы, — вздохнула она,отломив ложечкой кусок воздушного пирожного, — знаю, что задаром ничего небывает, даже кофе задаром не нальют.
— Да, несладкая у вас жизнь, — посочувствовалЛеня, — однако же все-таки не так плохо, как с хозяйкой вашей…
Александра презрительно скривилась, потом помолчала,задумавшись, даже ложку бросила.
— Вы правы, — неожиданно сказала она совершеннодругим голосом, — человека убили, а я все о пустяках печалюсь. То есть,конечно, не пустяки двадцать две тысячи-то, но…
— Понимаю вас, — кивнул Леня, — так что еслиуж решились, то давайте подробнее: что случилось, где хозяйку убили, кто нашел,что милиция говорит, кого подозревают и так далее…
— Да не хозяйка она мне вовсе, — Александра вновьсхватила ложку и вонзила ее в многострадальное пирожное, — слово этотерпеть не могу! Подруга она мне, вот кто! И даже не подруга, а одноклассница…раньше в одном классе мы учились! Не дружили, потому что я отличница была, всенад книжками корпела, а Ритка — вечная троечница, только о мальчишках да освоей внешности думала! Я школу с серебряной медалью окончила, в институтпоступила, а она пошла в продавщицы. После института распределили меня наоборонное предприятие, а Ритка с горем пополам окончила курсы барменов и всталаза стойку в кафешке небольшой. А потом жизнь нас разметала, я десять лет насвоем предприятии отработала верой и правдой, а после перестройки нас всехсократили. Там не стали разбираться, кто умный, кто глупый, кто ленивый…
— Вы ближе к делу, — деликатно посоветовал Леня.
— Да… Ну иду я как-то с рынка как раз мимо этого дома,а тут машина останавливается и выходит Ритка. Она меня первая узнала, я бывообще мимо проскочила. Она такая дама шикарная, я долго ее узнать не могла, апотом смотрю — Ритка Широкова. Ну то да се, обменялись телефонами, через неделюона звонит и предлагает к ней в домработницы идти. Я вначале отказалась, аденьги-то нужны, вот и пошла. Подумать только: серебряная медаль, красныйдиплом — и для чего? Чтобы их джакузи вылизывать?
— Ихнюю, — поправил Леня, — или ейную. Такбудет правильнее. Из образа не выйдете.
— Вы о чем? — с искренним недоумением спросилаАлександра.
— А вы о чем? — рявкнул Леня. — Думаете, уменя есть время на ваш вечер воспоминаний? Что вы мне голову морочите,отвечайте по существу! А еще на оборонном предприятии работали!
— Убили ее три дня назад, — обиженно заговорилаАлександра, — муж поздно вечером домой пришел, а она мертвая лежит.
— От чего умерла?
— Милиция говорит, что удушили ее. На шее синяки воттакие, лицо все синее. Муж ее уж на что мужчина крепкий, а даже мне жаловался —вид, говорит, жуткий, лица не узнать, глаза выпучены, язык вывален, он какувидел — сам едва копыта не отбросил. А еще перед этим побили, но не сильно, недо смерти. Вроде, говорят, грабители это были, потому что в доме все перевернуто.
— Много чего взяли? — поинтересовался Маркиз.
— Да ничего не взяли! У Маргариты одних шуб пять штукда еще цацки кое-какие, все оставили.
— Значит, не грабители это были? Кто еще — может, муж?А вас милиция не подозревала?
— Да мне-то с чего ее душить? — встрепенуласьАлександра. — С какого перепугу? И к тому же, когда я в тот день уходила,Маргарита со мной на лестнице разговаривала, консьержка ее видела.
— Алиби у вас, значит, — заулыбался Леня, —это хорошо.
— У мужа тоже алиби, — Александра поджала губы, —на каком-то приеме он был целый вечер, милиция в курсе.
«Да уж знаю я про алиби», — подумал Леня.
— А вот скажите честно, как говорится, не дляпротокола: мог теоретически муж ее убить? Из ревности, к примеру?
