Кажется, я и раньше ходила в одежде, только это были легкие газовые летящие ткани, абсолютно не сковывавшие движения. Тепла они не давали, но меня тогда убеждали, что я должна ходить только в таком или же и вовсе без одежды… По крайней мере, могла сказать точно: ни один мужчина еще не предлагал мне одеться в его вещи. Больше не пытаясь заглянуть в свою память, перебросила спутанную копну волос за спину и побежала к Дэниелу.
Как и ожидалось, обнаружила его на кухне и тут же со счастливым писком повисла у него на шее, припав к губам нежным поцелуем.
— Я соскучилась, — выдохнула, не размыкая объятий, наслаждаясь искорками счастья, отражавшимися в его зрачках.
— Мы провели ночь вместе, когда ты успела соскучиться? — удивился он, бережно прижимая меня к себе и машинально погладив по волосам.
— Всегда, — и снова легко коснулась своими губами его.
Дэниел
Этим утром я снова много думал, кто же такая Аврора и каким образом оказалась в моей жизни? Слишком много странностей на одну девушку, пусть и удивительно красивую. Но когда она ярким вихрем показалась на кухне, сходу налетев на меня с поцелуями, все подозрения тут же вымело наружу под натиском новых впечатлений.
Что бы она ни скрывала в прошлом — если действительно есть, что скрывать — это пустое. Я согласен и на простое «здесь и сейчас». И уже боюсь представить, что со мной будет, когда она уйдет из моей жизни. Счастье никогда не длится вечно, мне ли не знать?
Позавтракав с Авророй, обратил внимание, что ее волосы совсем уже спутались и мешают ей. Запоздало вспомнил, что даже не предложил ей щетку для волос, а ведь у меня была. Но когда сказал девушке о ней, она недоуменно нахмурилась, не совсем понимая, что и зачем предлагаю.
Не тратя времени на объяснения, предпочел наглядно показать применение.
— Вот, смотри, начинаешь снизу и аккуратно ведешь, чтобы не повредить волосы, видишь? — я несколько раз провел щеткой по одной из рыжих прядок, бережно зажав ее в руке, чтобы ненароком не причинить боль.
Аврора как завороженная наблюдала за моими действиями, словно перед ее глазами открывалось настоящее таинство. Кажется, даже не дышала, широко распахнув свои невероятно зеленые глаза.
— Хочешь, я сам тебя расчешу? — предложил неожиданно для себя, погладив шелковистую прядку, тут же распавшуюся на отдельные волоски, потянувшиеся к моей руке.
— Хочу! — просияла девушка и даже захлопала в ладоши, лучезарно улыбнувшись.
Покачав головой, усадил ее на высокий деревянный табурет, указав сидеть ровно и прямо. Она с готовностью уселась, болтая босыми ногами. Но пока водил щеткой по ее волосам, Аврора так и норовила то обернуться ко мне, то потереться щекой о мою руку, то просто порывалась вскочить и подбежать к чему-то, заинтересовавшему ее. Никогда еще не встречал настолько непоседливого чуда.
— Скоро ко мне придут жители ближайшей деревни, — вспомнил я о еще одном важном деле.
— Зачем?
— Я знахарь, готовлю различные снадобья из трав. Люди часто обращаются ко мне за помощью, — ответил, тщательно подбирая слова, заканчивая приводить в порядок рыжую шевелюру.
— Ты целитель, — утвердительно заявила она, все же извернувшись так, чтобы видеть мое лицо из-под каскада упавших волос.
— Нет, целители — те, кто лечат магией. Я знахарь или лекарь — лечу подручными средствами, — горько усмехнулся, пытаясь вспомнить, как плетутся косички, и изобразить нечто подобное. — Не вертись.
— А почему ты не лечишь магией?
По незнанию Аврора проехалась по самому больному, заставив меня на миг вздрогнуть. Но я тут же взял себя в руки, обрывком какой-то веревки завязывая получившуюся растрепанную косичку.
— У меня нет магии.
— Но это же неправда! — возразила она, решительно вздернув подбородок.
Аврора видит ауры или чувствует магические эманации? Впрочем, почему бы и нет? У аристократов каждый второй владеет магическим даром, но разберемся с этим позже.
— У меня когда-то давно была магия, но больше нет. Давай не будем говорить об этом, хорошо? — я натянуто улыбнулся, готовый к возмущению или обиде Авроры.
Но девушка лишь тяжело вздохнула и сочувственно погладила меня по щеке, развернувшись на своем табурете.
— Больно помнить? Я понимаю… — прошептала она искренне.
Выпустив косичку, порывисто обнял ее, носом снова зарываясь в сладко пахнущую макушку и чувствуя, как боль, на миг сжавшая когтями сердце, тут же растворяется, а вместо нее приходит успокоение и разливается тепло на душе.
— Вот и все. Я попытался заплести косичку, но получилось, если честно… — неловко разорвав объятья, поспешил перевести разговор на другую тему.
Аврора уцепила кончик своих волос, с недоумением поизучала несколько секунд обрывок веревки, скреплявший плетение, и тут же просияла, вновь одним прыжком повиснув у меня не шее.
— Здорово как! — пискнула восторженно, лучась радостью.
— Эм… Рад, что тебе понравилось. Так вот, вскоре сюда придут люди. Если не хочешь ни с кем видеться, можешь в спальне посидеть, но тебе, наверное, будет скучно.
— Я бы хотела в лес сходить…
— Извини, но одну я тебя туда не пущу, — заявил непреклонно строгим тоном.
— Почему? — от удивления Аврора даже рот приоткрыла.
— Там много опасностей.
— В лесу-у? — протянула она и тут же звонко рассмеялась, словно услышала нечто очень смешное.
— Аврора, я серьезно. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Лучше вечером пойдем вместе, если так уж хочется, хорошо? Мне как раз нужно собрать кое-какие травы и коренья на закате, — я постарался смягчить свой отказ новым предложением.
С минуту Аврора молчала, о чем-то размышляя, покачиваясь на пятках, но потом все же согласилась, искренне улыбнувшись. А я облегченно выдохнул — меньше всего хотелось ее обидеть.
— Я хочу быть полезной. Могу тебе чем-то помочь в лечении или осмотре заболевших людей? — заявила она, заставив меня закашляться от неожиданности.
Пусть девушка сама себя и не воспринимала аристократкой, все равно было удивительным слышать такое от нее. А деревенские и вовсе, небось, перепугаются до ужаса.
— Посмотрим. В любом случае буду рад твоей компании, — не стал скрывать я.
— Здорово! А где наш червячок? Ты его пересадил в какое-то другое место? — спросила вдруг она, заставив меня напрячься.
— Эм… Вынес на крыльцо. Пусть погреется на солнышке, подышит свежим воздухом, — выдавил, вспомнив, как первым делом утром выбросил остатки червивого яблока за окно на радость птицам и букашкам.
— Но там же его склюют птички! — ахнула Аврора, прикрыв ладошкой рот.
— Что, правда? Ой-ёй, я как-то не подумал… — я попытался удивиться как можно искреннее, но все же удостоился недоверчивого взгляда.
