маленькие капли пота, а дыхание настолько быстрое что могло вызвать сердечный приступ.
Я решилась на ласку, завела руку на его затылок и коснулась волос, окунула вних свои пальцы и широко раскрыла глаза после того как Касим посмотрев на меня, схватил мою руку и облизал мои пальцы:
— Давай ка, красавица, поработай! Вот так, сюда!
Он поднес мою руку к моему клитору, я была куклой в его руках. Мои же пальцы вошли в меня под его чутким руководством, и я закусила губу. Это было очень остро, очень порочно, просто на грани!
— Давай грязная кровь! Ты должна кончить!
Мои пальцы и его член соприкасались внутри влагалища и нашли единый ритм. Это была финишная прямая, я чувствовала как волна удовольствия приближается и сейчас снесет все вокруг!
— Давай! Кончай! Кончай же!
После этих слов достаточно было лишь несколько сильных ударов и одного укуса в шею и это произошло! Я кончила! Точнее мы кончили, вместе!
Наши стоны сокрушили комнату и скорее всего были слышны на весь городок.
Касим схватил меня за горло и задышал в ухо. Он кончал и кончал в меня, дергался словно у него конвульсии. Такого у него раньше не было. Спермы было столько, что я почувствовала как она потекла по моей ноге, а сердце мое вот-вот выскочит из груди. Я даже не заметила что стою на носочке и мою ногу слегка свело, настолько это было интенсивно и ярко.
Когда Касим отпустил меня я впечаталась в стену, благословенную, прохладную стену. Приложила щеки, лоб, ладони. Это было блаженство, потому была уверена, на тот момент температура моего тела достигала максимума.
Мне понадобилось пару минут чтобы прийти в себя. Когда услышала голос Касима, то очень удивилась, думала что он уже ушел:
— Можешь пользоваться той ванной в которой была. В любом случае, теперь меня в тебе так много, что никогда не смоешь.
Я схватила изодранную простынь которая валялась у моих ног и прикрыла себя. Он снова, стал чудовищем которое заперло меня в этой комнате, и дало свое королевское согласие на посещения душа. Я вся ощетинилась, минутное удовольствие не стоило моей чести! Он вновь взял меня как животное, только что на четвереньки не поставил!
— Я отмоюсь, не волнуйся! Главное желание, а его у меня очень много.
Касим вальяжно расселся на старой койке и внимательно смотрел на меня. Поднес свои пальцы к лицу и втянул их запах. Да я уверена, там ещё пахло мной.
— Мойся, не мойся, но сегодня, ты впервые кончила. Это ты уже не сможешь отмыть.
Мои щеки залил румянец. Мне стало очень стыдно. Почему именно сейчас? Почему именно под его руками я получила свой первый оргазм, такой яркий и увы для меня — сложно забываемый. Я была уверена, что то, что было, несколько минут назад, я никогда не забуду, но не подам ни малейший сигнала этому чудовищу.
Выпрямившись, я решила все отрицать, другого пути у меня не было:
— Нет! Нет, это случайность! Я не хочу тебя!
Касим резко вскочил с кровати и слегка скривившись, очевидно от боли в ноге, кинулся на меня.
Схватил пятерней за скулы и впился взглядом. Мы были так близко, его губы были от меня так близко, что мне показалось — вот ещё секунда и он поцелует меня! Но нет, Касим лишь злобно прошептал:
— Эту твою теорию мы будем проверять на практике грязная кровь, это я тебя обещаю!
И резко отпустил меня.
Я закашлялась.
Касим прошел к двери и схватившись за ручку произнес:
— Меня не будет пару дней. Ты остаешься на попечение моей матери. Не советую тебе делать что-то что огорчит меня.
Дверь за ним закрылась с таким бешеным грохотом, что даже старая краска по периметру косяка, осыпалась на пол.
ГЛАВА 12
Меня всю трясло.
Я на ощупь, словно слепая, нашла кровать и еле дыша упала на неё. Ноги просто не хотели меня держать, оно и понятно. Ноги не держали, а мозг просто отказывался работать.
Что это сейчас было Илана? Вот это вот всё, что он творил с тобой, а ты как какая-то шлюшка со стонами принимала.
Он как палач, решил вершить надо мной пытки, видимо до казни! Ему мало того, что я итак его пленница, он решил ещё вплести меня в кабалу? В зависимость от его тела?
Нет, нет, нет!
Этого я не позволю, что за стокгольмский синдром он тут решил устроить мне? Я сбегу! Я не останусь его рабой!
Я едва успела одеться как в комнату постучали. Я с удивлением и с дрожью в голосе ответила на английском. Я не знала говорит ли мама Касима на иврите.
— Здравствуй!
Она поздоровалась на иврите. Я с облегчением выдохнула.
— Здравствуйте…
— Я Латифа, мама Касима, а ты дочка Микаэла?
Мама Касима улыбнулась мне и села рядом на скрипучую кровать. Она была не большого роста, в старом платке который завязала на затылке, но с невероятно красивыми, зелеными глазами, такими же как и у Касима.
— Да, я Илана…
— Ты такая красивая девочка, похожа на своего папу, но больше на свою покойную бабушку.
Я никогда не встречала маму моего отца, но видела ее фотографии.
Действительно у нас были общие черты. Моя бабушка была марокканской еврейкой. У неё были густые шоколадные волосы, пухлые губы и высоко очерченные скулы. Такая красота универсальна на все времена.
— Я увы её не встречала, она умерла до моего рождения, но я видела её фото, да мне тоже показалось что мы чем-то похожи.
— Да дочка, очень. Она была моей лучшей подругой…
— Что?
— Да…мы учились в одной школе, а потом и наши мужья стали друзьями…
Тут, эта милая женщина, практически божий одуванчик, замолчала, понурила голову и глубоко вздохнула:
— Ты проголодалась? Когда ты в последний раз ела?
Тогда…ночью, в пустыне…
— Я не знаю голодна ли я, не думаю…
И тут мой желудок заурчал. Ответ был дан громко и настойчиво.
Латифа засмеялась и встала с кровати.
— Пойдем красавица. У меня есть еда на любой вкус.
* * *
Первый этаж дома удивил меня своей простатой и домашним уютом. Пахло едой, чаем, на кухне играло радио, можно было услышать арабские мотивы. Я словно оказалась в восьмидесятых годах в квартире своей бабушки по маме. Она жила в селе Александровка, под Пятигорском, не хватало только фотографии Ленина и Сталина на ковре который прибит к стене, кстати
