руки на живот и начинали вибрировать.
Про паука, что к нам проник мне не говорили ни чего, я знала, что его держат под мороком во сне, в одной из пещер в нашем гнезде. В один из солнечных дней, когда я отдыхала на улице в кресле, укутанная мехами, а мужья боролись полуголыми на поляне и на них с веток елей сыпался снег, я увидела ИХ. Сгустки теней, исковерканных не правильных форм, их было так много, они ползли по сугробам — горизонтально, иногда поднимали свои щупальца в вертикаль, и медленно тянулись в мою сторону. Мысленно позвала мужей. С интересом наблюдала, интересно что это? Страха нет. Первым подлетел Мол, подхватил на руки и отскочил со мной на руках подальше от теней.
Шерх трансформировал руку в клешню и попытался схватить тень, но не вышло, тени облепили его, сползли с него и продолжали дальше ползти ко мне. Лехш уже в виде монстра своими клешнями начал рвать тени, они завизжали как свиньи на убои, Шерх не терял время выпустил своего монстра и тот просто начал пожирать сгустки теней, тени визжали, плакали, до последнего тянули щупальца в мою сторону.
— Стойте! — они просят помощи, я точно это слышу — стойте! Мол пожалуйста помоги мне встать! Да все хорошо будет, они пришли за помощью, пожалуйста послушайте … начинаю плакать, я чувствую смерть, смерть тех, кто пришел за помощью! — Шерх — кричу уже задыхаясь — Лехш пожалуйста — уже шёпотом прошу.
— Мы не можем рисковать малыш, это тени умерших, умерших плохо и в муках, они могут выпить тебя. Ты для них источник питания. — Лехш сжирает последнею тень. — Они пришли на твой свет, не нужно тебе выходить из логова, тени и тьма будет к тебе тянуться, чтоб поглотить тебя.
Я не слышу ни Лехша ни Шерха который уже плотнея укутывая меня несет в гнездо, мне все равно, я только что видела смерть душ, смерть! они не переродятся, им было так больно я чувствовала их боль их последний отчаянный миг существования. Моим мужьям не важно моё мнение, им важно их потомство, секс со мной и все, я для них кукла, захотели вывели на улицу, захотели спрятали под землей.
— Нужно защиту еще сверху поставить, если маленькие тени пришли, то скоро придут и большие, нужно гнездо переносить на другой континент, энергии у нас много хватит на перенос даже на другую планету, не то, что на другой континент.
— Настя хочешь к морю гнездо перенесем?
— Море, песок, Настена соглашайся!
Никто из троих не видит моего настроение, мне становится внутри так холодно, дети начинают пинать меня по органам, детям стало очень холодно, локон, который у меня упал на глаза в миг седеет.
— Настя! — кричит Мол. Шерх смотрел на сугробы и огибал их, не обратил внимание на мои изменения, но после крика Мола опустил на меня свой взор и замер.
— Быстро портал! Лехш!
— что с ней?
— Настя!
Смотрю и не реагирую. Зачем? Я только, что пережила смерти. Дети больше не пинаются. Они тоже замерзают. Я кусок льда. Нет десятков возможных жизней. Замерзну и умру. Мужья найдут себе новую куклу. Мой дар уйдет в более умную голову, с характером. Я позволила убить тех, кто пришел ко мне за помощью. Мир погружается в морок.
В себя я пришла в бани. Вокруг меня жар и пар? Я полулежу на ком то из мужей.
— Не помогает, она замерзает, дети умирают! Настя очнись! — Меня обнимают, целуют, тьма беснуется вокруг, горячие потоки вливаются в грудную клетку, сердца малышей начинают биться сильней. Меня обнимают со всех сторон. Гладят, зовут меня, говорят и говорят, я не понимаю их. Перед глазами воспоминания смерти сотни душ!
Ментально вижу приближение потока яркого света, он начинает проходить через меня, и я замираю — не дыша. Моим телом кто-то управляет, я встаю из рук Шерха, ровно — вытянувшись как свечка, скидывая с себя все руки что меня обнимали, кто-то сильный ведет меня к центру бани, кто-то говорит моими устами.
— Свет должен поглощаться тьмой, а тьма сохраняет свет, свет не должен накапливаться — это не батарейка для личного только вашего пользования, в следующий раз носитель света Настя умрет. Вы не Боги, свет не принадлежит вам, он дарован мирозданию через Анастасию. Мы забираем детей — это плата, за вашу жадность и гордыню, вы не услышали нас — Богов, хотя мы направляли вашу жену.
Кто-то бесконечно сильный вырывает жизнь детей из меня! Нет, нет! хочу кричать и обхватить живот руками — защитить, неееет! Почему мужья ничего не делают?! Я не могу шевелится, не могу ни чего сделать, — нет пожалуйста — мысленно молю я этих Богов! Я кричу ментально, по ногам бежит что-то горячее, я стою в центре пещеры и не могу пошевелиться, мои детки они уходят от меня. Нееет!
Мужья в виде арахнидов бьются в невидимый барьер вокруг меня, рычат, но нет — не выходит у них пробиться ко мне, чтоб защитить нас с детьми. Перед глазами марева черноты. Последнее, что слышу это вопль Мола. Меня накрывает темнота.
15
Мы потеряли детей, Настя ещё не просыпалась. Я сидел в кресле и смотрел на ее осунувшийся лицо, на живот, который был уже плоский. Жить не хотелось. Мы видели и чувствовали, как умирают наши дети в утробе нашей самки, ни с чем не сравнимые ощущения. Хотелось самим умереть, но детей сохранить. Если бы Настя не была беременна, то боги забрали ее нам в наказание. Гордыня? Что за бред! Жадность?! За все время существования нашей расы мы знать не знали таких слов, мы убийцы — хищники, завоеватели. Мы рождаемся и умираем во тьме. Мы пожираем друг друга, пожираем планеты, наши колонии разрастаются по вселенным как опухоль! Какая на хрен гордость и жадность!?
Мол убежал в виде арахнида, сначала выл, рычал, плакал даже — пытался остановить кровь, идущую у Насти из чрева, а потом, весь в крови в виде паука убежал, руша по дороге туннели и пещеры, его монстр вышел из-под контроля и сейчас он убивает все, что попадается ему на глаза, крушит деревья, ему попалась деревня в горах теперь этой деревни нет. Нет жителе, нет скота, нет самих домов.
Лехш вымыл Настю, с помощью магии очистил ее от остатков уже мертвых тел наших детей, у нас было два мальчика и одна
