подопечные, разбросавшиеся по всему раю, как конопушки по лицу весной.
Всегда веселый и довольный, Гавриил и внешность имел, которая говорила за него. Мягкие и плавные черты лица были похожи на детские, светлые глаза и светлые вьющиеся волосы, всегда торчащие в разные стороны, придавали ему трогательность и особую невинность. Лишь фигура его была типично мужская, такая же, как и других архангелов. Ростом выше метра девяноста и античным сложением Габри, как и его братья, напоминал о том, что было вложено Богом в архангельский мир при его сотворении. Девять созданных молодых богов…
Будто извиняясь за красоту, на Гаврииле болтался бесформенный белый балдахин. Светлые брюки доходили до каблуков, одевая традиционные архангельские сапоги. Впрочем, пытаться запоминать облик Габри было необязательно: его костюмы отличались таким же разнообразием, как и он сам.
— Да, я хороший, — полностью согласился с Агнесс архангел вдохновения. — Я вот только что освободился и решил зайти к вам посоветоваться…
— Насчет чего? — полюбопытствовал Михаил.
— Не чего, а кого, — поправил его Габри. — Насчет собаки.
— Это насчет того пса, которого ты недавно привел в рай и который теперь спит исключительно на клумбах? — угадал Михаил. Агнесс подавила улыбку.
— Да-да, я про него! — воскликнул Габри. — Знаете, я не знаю, что с ним делать…
— А что с ним такое? — не поняла Агнесс.
— С ним ничего, он очень хороший, — мотнул головой Габри. — Но он уж больно лохматый. Шерсть так и валится из него. Куда ни зайду, везде клочья лежат! Это не то, что твои белки, Миша, у них волос-то короткий и не лезет совсем, — он попытался дернуть клочок шерстки из белки, сидящей на руках у Агнесс. Белка увернулась и, спрыгнув на землю, поскакала к своему дереву. — Как ты добился от них такого?
— Я не добивался, это порода такая, — ответил Михаил.
— Да? А вот у моего Тузика, видать, не та порода, — Габри зажал губу так, что его лицо сделалось уморительно смешным.
— А ты его вычесать не пробовал? — спросила Агнесс.
— Я думал об этом! Но, понимаешь, Агни, я ведь сторонник более свободного стиля. Я люблю, чтобы все было естественно и непринужденно, а не так: расческой и клоки, клоки, клоки! — Гавриил изобразил сцену вычесывания.
Агнесс захихикала, Михаил вытер губы, пытаясь скрыть смешок.
— Кстати, Миша, я нашел то, что тебе нужно! — неожиданно заявил Габри.
— Да? И что мне нужно? — осторожно поинтересовался Михаил.
— Дикий виноград, состоящий из шиповника! Это такая вещь, ты себе не представляешь! Если его посадить тут, он все покроет одним сплошным ковром! — архангел вдохновения развел руками, указывая поле действия волшебной чуда-штуки.
— С колючками, — смогла произнести Агнесс.
— Чтоб сидеть удобнее было, — добавил Михаил.
— И плюс к этому, я смоделировал потрясающую пальму! Она по виду как бочка, на ней растут финики, виноград и бананы в форме рисунка, какой ты сам захочешь… — продолжал Габри.
— И конечно нет лучшего места, чтобы посадить ее, чем здесь, — подкинул идею Михаил.
— Да, я именно это и хотел предложить. Правда, она большая слишком, так что придется фонтан подвинуть… Ты так и не надумал перестроить здесь все? А то у тебя уже тесно стало, да и эпоха требует обновления… Поставим тебе лишних скамеечек пару-тройку-четверку, посадим цветочков светящихся, птичек натащим, нет, лучше обезьян, они сейчас в моде, потом мы… Чего это он? — спросил Габри у Агнесс, завидев, что Михаил сложил руки на груди и смотрит на него исподлобья, не отрываясь.
— Он боится, что следующим шагом будет переезд сюда пса, который сожрет всех его белок, — пояснила Агни. Не в силах сдержаться, она рассмеялась.
Михаил тоже не выдержал и засмеялся вслед за ней.
— Ну вот, опять все мои нововведения расхаяли, никому ничего не нужно, все кошмар, и белка без орехов, — Габри надул губы и стоически поднял подбородок.
— Гаврюшечка, все отлично, просто не надо это делать у меня в уголке, — Михаил подошел к брату и погладил его по плечу. — Мне все итак нравится…
— Если ты будешь жить и дальше в такой старомодной обстановке, ты сам безнадежно устареешь, — серьезно предупредил Габри.
— Ну, значит, тогда ты меня сдашь в музей, — усмехнулся Михаил.
— В какой еще музей?.. Нет, никуда я тебя не сдам! — испугался Габри. — Ты же мой брат, и я тебя люблю, — признался он.
— И я тебя тоже, Габри, — улыбнулся Михаил.
— Тогда надо обниматься! — обрадовался Гавриил и, порывисто кинувшись на старшего архангела, повис у него на шее.
Несколько минут Агнесс наблюдала, как Габри практикует свои любимые обнимания, способные задушить любого.
— Тебе удобно так? — спросил Михаил, пытаясь высвободить шею от придушивших его рук.
— Да, вполне! — весело отозвался Габри. — Что может заменить братские объятия?.. — вдруг он ни с того ни с сего со всей силы шлепнул Михаила по щеке. — Муха, — проговорил он, протягивая руку к глазам Михаила.
Как ни странно, в его руке, действительно, была маленькая мушка. Габри разжал пальцы, и она как ни в чем не бывало полетела дальше, хлопая переливающимися крыльями и насвистывая тоненькие нотки.
— Опять твои дрессированные насекомые, — Михаил наконец-то отделался от настырных объятий и потер лицо. — Ты хоть предупреждай, когда колотишь.
— Извини, пожалуйста, — виновато пожал плечами брат. — Я просто думал, что раз ты пошел служить в войска, значит, тебе нравится, когда тебя бьют…
— Знаешь, по твоей логике, тебе нравится, когда у тебя творческий кризис, — отозвался Михаил.
— Нет, не нравится, — мотнул головой Габри. Он на минуту призадумался. — А зачем же ты тогда пошел служить?..
— Чтобы защищать.
— Меня?
— Тебя, — кивнул первый архангел.
— Только и исключительно, — добавила Агнесс.
— Ура! Я так и знал, — довольно заключил Габри. — Я предчувствовал, что так оно и есть.
— Видишь, предчувствие заменяет полное отсутствие логики в твоей светлой голове, — Михаил насмешливо подкинул прядь волос Гавриила.
— Отсутствие?.. Да, наверное, ты прав, — расстроился Муза. — Но я ведь все равно хороший, правда?.. — он с надеждой взглянул на Агнесс.
— Без сомнений, — коротко кивнула Агнесс.
— Я знал, — лицо архангела вдохновения вновь расплылось в улыбке. — Ой! Сколько времени по солнцу? — вдруг воскликнул он. Его глаза устремились на небосвод. — Кошмар!
— Что такое? — спросил Михаил.
— Еще десять минут, и я на полчаса опоздаю на фестиваль пирогов на Земле! О, как я мог так оплошать! — Габри треснул себя по голове. — Все,
