class="p">На всякий случай я запер дверь изнутри.
– Но я не имею права…, – попытался возразить лейтенант.
– Тогда дайте мне пистолет!
Раздался шум борьбы, затем звук выстрела, и пуля врезалась в дверь. Я не стал дожидаться развязки. Я быстро повернул выключатель, и проектор поехал вверх. Под ним обнаружилась винтовая лестница, ведущая вниз. Сбоку от лестницы на стене виднелась кнопка. Когда я нажал на нее, проектор у меня над головой опустился на прежнее место.
Сделал я это как раз вовремя. Было слышно, как дверь слетела с петель, и эти двое ворвались в проекторную.
– Ну и где преступник? – спросил Петровский.
– В шкафу! – рявкнул Огромов, после чего раздалось еще четыре выстрела. После каждого выстрела старый шкаф скрипел. Затем послышался звук открывающихся дверец шкафа и удивленный голос Георгия:
– Здесь тоже никого.
– Немедленно отдайте мне пистолет! – потребовал лейтенант. – Георгий Алексеевич, вы арестованы за вооруженное…
Закончить он не успел. Раздался глухой удар и звук удаляющихся шагов. Очевидно, Огромов врезал Петровскому и убежал с пистолетом. Слышно было, как лейтенант медленно поднимается с пола, постанывая.
– Ну, скотина, – пробормотал он, – ты мне за это ответишь.
Когда он вышел из комнаты, с улицы раздался голос: «Через пятнадцать минут будет произведен снос. Всем немедленно покинуть здание! Повторяю…»
Я помчался вниз по лестнице, пока не наткнулся на дверь, ведущую в подземную студию. Открывшаяся передо мной картина была похожа на кадр из фантастического фильма. Я находился на узком мостике, перекинутом через пропасть, в которой шипела и бурлила какая-то зеленая жидкость. На другом конце мостика виднелась еще одна дверь. А рядом с серединой мостика на веревке в наручниках была подвешена Марта Нагина. Видимо, именно здесь знаменитый фокусник Геннадий Рыбченко и тренировал свой трюк «Бегство от пропасти». А Марте теперь приходилось этот трюк повторить.
Я бросился к ней, но тут же открылась вторая дверь, и вбежал Георгий Огромов. Подбежали мы к Марте с разных сторон почти одновременно, но Огромов вытащил пистолет и направил его на меня.
– Зачем вы все это делаете? – спросил я.
– Я так любил этот театр, – всхлипнул он, – это единственное, что было у меня в жизни. А эти уроды решили лишить меня его. Я не знал, что мне делать, кто может мне помочь. Но тут это похищение. Естественно, я проработал в театре столько, что прекрасно знал все его тайные ходы. Но я бы тебе ничего не сказал, я не хотел, чтобы эту девушку нашли, иначе театр сразу бы снесли, а так у меня была хоть какая-то надежда. Как только я узнал о похищении, я сразу же решил украсть чертежи из архива. Но когда я позвонил туда, мне сказали, что эти чертежи уже пропали. Поэтому я мог спокойно дать тебе их номер, зная, что ты все равно ничего не найдешь.
Но ты продолжал упорно рыть землю носом. Я по динамикам предупреждал тебя, что это может плохо кончиться, но ты не послушал. Когда ты нашел трюковую, мне ничего не оставалось, кроме как убить тебя. Я запер дверь в подвал и подвел к ней электричество. Когда она не сработала, я установил ловушку в проходе между гримерками. Но, как показала практика, все-таки самое надежное оружие – это пистолет.
Я в ужасе смотрел на этого человека, которого его страсть лишила рассудка. Но требовалось еще кое-что уточнить:
– Значит, Марту похитили не вы? Тогда где вы были во время похищения?
– Я поставил эту кассету и пошел по театру. Это мне было нужно только для того, чтобы узнать, хорошо ли слышен звук в разных уголках театра. Когда я подходил к гримеркам, я услышал женский крик. Я на всякий случай притаился за углом и стал ждать. И я увидел, как из гримерки Сони выходит…
– Кто? – не выдержал я. – Кто похититель?!
«До сноса осталось три минуты!» – раздалось с улицы. Огромов улыбнулся:
– Теперь вы этого уже не узнаете. Мне не удалось спасти театр, но по крайней мере вы погибнете вместе с ним. За то, что сорвали мой план!
Огромов ничего не знал о кольце на моем пальце. И когда он в меня прицелился, я резко вырвал бумажку из кольца. Перед глазами Георгия словно пронеслась шаровая молния. Он попятился, сделал неверный шаг и полетел с моста вниз прямо в неприветливую жидкость.
Я быстро расстегнул наручники на Марте. Как я и предполагал, конструкция их соответствовала изображению на схеме в книге про Геннадия Рыбченко, и открыть их без ключа ничего не стоило.
«Осталось двадцать секунд!» – раздалось с улицы.
– О Боже, нет! – закричала Марта. – Саша, сделай что-нибудь!!!
Я схватил Марту и сжал ее в объятиях.
«5-4-3-2-1», – и наступила тишина.
Марта в ужасе зажмурила глаза и прижалась ко мне. Молчание, казалось, длилось целую вечность, после которой Марта открыла глаза, взглянула на меня и спросила:
– Мы еще живы?
– Живее всех живых, – улыбнулся я, – сноса не было и не будет. Пошли!
С этими словами я двинулся к двери, из которой раньше вышел Огромов. Как я и ожидал, она привела нас с Мартой к самому выходу из театра. Снаружи нас ждала потрясенная толпа людей, спереди которых стояли Рамзес, лейтенант Петровский с фонарем под глазом и Николай Торин.
– Ну что, народ, – обратился я к ним, – едем ко мне и отмечаем удачное окончание этой истории.
Народ выразил согласие, после чего я отвел Египтина в сторону и сказал:
– А ты не мог бы выполнить еще одну мою небольшую просьбу…
Глава 15. Гора
Как только мы оказались в офисе, Марта тут же попросила:
– Саш, мне кажется, что ты уже достаточно нас заинтриговал. Может, расскажешь всю историю с самого начала?
– День, когда началась вся эта история, был на редкость скучным… – начал я рассказ.
Прошел час. Моя история подходила к концу:
– И тогда я задумал ловушку. Как только я посмотрел завещание Рыбченко, я сразу позвонил Египтину, и они с Николаем Ториным тут же добились, чтобы театр не сносили до выяснения обстоятельств. Причем они должны были скрывать этот факт, чтобы все до последней минуты считали, что театр все-таки будет снесен. Даже финальный отсчет сделали. Конечно, это «5-4-3-2-1» сильно действует на психику.
– И Огромов попался в твою ловушку! – заключила Марта.
Кроме нас, в офисе сидели Петровский и мрачный Николай. Рамзеса не было, поскольку он был занят выполнением моей просьбы.
– Так ты можешь мне объяснить, неужели Соня преступница? – воскликнул Коля.
– Конечно, – хмыкнула Марта.
– Это уже давно было очевидно, –
