Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
уже кое-каким личным составом. Утром на следующий день после награждения и разговора с Мехлисом мне представили восемь лётчиков, которых направили в эскадрилью. Естественно, ни о каком отборе речи не было. Как говорится, бери что дают. Хотя все имели боевой опыт, а кое-кто даже был сбит и прыгал с парашютом из горящего истребителя.
Старший лейтенант Шилов Андрей Никанорович. Летал на И-15, И-16, перед самой войной освоил Як-1, ЛаГГ-3. В последнем бою был сбит и вынужден был прыгать с парашютом. Личный счёт – три сбитых: два Ме-109 и один Ю-87. Награждён медалью «За боевые заслуги».
Старший лейтенант Гуладзе Зураб Ревазович. Летал на И-16, МиГ-3. Личный счёт – три сбитых: один Ме-109, один Ю-87 и один «Хенкель-111». Награждён медалью «За боевые заслуги».
Лейтенант Мищенко Сергей Тарасович. Летал на И-16, И-153, освоил Як-1. Два сбитых, оба Ме-109.
Лейтенант Смолин Фёдор Михайлович. Летал на И-15, И-16, освоил Як-1. Был подбит зенитным огнём. Сажал истребитель на брюхо.
Лейтенант Гоч Николай Николаевич. До войны работал инструктором по лётной работе в Осоавиахиме[20]. Летал на И-15, И-153, И-16, освоил Як-1. Личный счёт – два сбитых «мессера».
Младший лейтенант Филонов Яков Александрович. Летал на И-16, Як-1. На счету один сбитый Ю-88.
Младший лейтенант Суворов Виктор Андреевич. Летал на И-16, ЛаГГ-3. Личный счёт – три сбитых: Ю-87, Ю-88 и Ме-109.
Младший лейтенант Шишов Иван Сидорович. Летал на И-16, Як-1. В бою был сбит, выбросился с парашютом. Один сбитый Ю-87.
Народ подобрался боевой. Надеюсь, и оставшиеся пятеро, которые должны прибыть завтра-послезавтра, уже на аэродром, будут не хуже. Увы, но Гайдар к нам пока присоединиться не мог: его отправили на какие-то краткосрочные курсы. Ещё с нами приехал назначенный начальником особого отдела младший лейтенант госбезопасности Данилин Олег Сергеевич. Всё никак не могу привыкнуть к тому, что хоть он и младший лейтенант по званию, но в петлицах у него по три кубаря, как у старлея. Путаюсь периодически.
Да, есть у нас даже свой особый отдел. Мы, как-никак, не абы кто, а 13-я отдельная истребительная эскадрилья. Как сказал Жигарев: «Наслышан я о том, как немцы вопили по радио, что в воздухе тринадцатый. Пусть теперь вопят, что в воздухе тринадцатые».
Стало понятно и то, почему суетиться в штабе ВВС начали ещё до того, как Сталин дал добро на формирование эскадрильи. В том, что так и будет, тот же Жигарев не сомневался. А побегав по кабинетам, оформляя различные документы, я узнал, что, когда Супрун формировал свой полк, все сроки были сорваны, и это вызвало недовольство Сталина. Вот Жигарев и подстраховался, заранее, так сказать, подстелив себе соломки.
Так что приехали мы не на пустое место, а к уже имеющимся техническим службам и пригнанным с завода самолётам. А уж с самолётами Жигарев, можно сказать, уважил. Во-первых, все они были, что называется, бригадирской сборки, то есть собраны с соблюдением всех требований и с особым качеством. Во-вторых, все они были полностью радиофицированы. Сразу стало понятно, что эскадрилья является любимым детищем главкома. Теперь главное – это не подвести его.
Едва я вышел из автобуса, очень сильно напоминающего тот, что видел в фильме «Место встречи изменить нельзя», как на меня буквально налетел не кто иной, как старшина Федянин. Блин, вот сил у человека немерено. Чуть не раздавил меня в своих медвежьих объятиях. Я уже не раз замечал, что в этом времени люди более искренни в своих чувствах.
Старшина вдруг вспомнил, в каком я теперь звании, и несколько смущённо, стесняясь проявленных чувств, отстранился.
– Виноват, товарищ капитан.
– Ты это брось, Кузьмич. – Я сам был смущён таким проявлением эмоций. – Мы с тобой с первого дня вместе, так что…
Дальше я просто не нашёл слов.
За всем этим наблюдали высыпавшие из автобуса лётчики и особист.
– Через тридцать минут общее построение личного состава, – объявил я. – Сейчас всем оправиться, перекурить.
До построения я успел обойти выстроенные в ряд четырнадцать наших истребителей. Красавцы! И окраска соответствующая. Крылья примерно на метр от оконечности сверху и снизу выкрашены в ярко-красный цвет.
– Илья, – неслышно подошёл сзади Кузьмич, – я тут это… Я машину для тебя выбрал. И номер уже нанёс. Твой, тринадцатый. Вот он, – кивнул старшина на стоящий с краю «як».
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот истребитель мой. Я молча обошёл его по кругу, заглянул в кабину.
– Спасибо, Кузьмич, уважил, – широко улыбнулся я. – Надеюсь, ты его за собой закрепил?
– Неужели я его кому-то другому доверю? Так я за краской? Звёздочки рисовать.
Я стоял перед коротким двухшереножным строем, и мне было откровенно не по себе. На меня смотрели три с половиной десятка пар глаз. Кто-то смотрел в обалдении, а кто-то и с фанатичным блеском в глазах. Один Кузьмич был доволен, как кот, объевшийся сметаной, и посматривал на остальных с таким видом, словно хотел сказать: мол, вот смотрите, какой у нас командир. Не птенец неоперившийся, а орёл, уже вкусивший вражьей крови.
А всё дело в том, что я наконец-то снял кожаную куртку, которую буквально зубами вырвал у вещевиков и в которой ходил всё время. Естественно, что под курткой мои награды видно не было. Зато забавно было наблюдать, как награждённые медалями лётчики посматривали с видимым превосходством, в том числе и на меня, и всеми силами старались, чтобы их сияющие на солнце медали были видны всем. Да, в это время народ ещё не избалован наградами, и получить медаль, а тем более орден, неимоверно почётно.
Что уж говорить о Звезде Героя. А тут у молодого командира вдруг обнаруживается такой иконостас на груди.
Пожалуй, никаких эмоций на лице не было лишь у нашего особиста, что стоял чуть сзади и сбоку от меня. Не удивлюсь, если он уже наизусть выучил личные дела всего личного состава эскадрильи.
– Здравствуйте, товарищи! – поприветствовал я строй, вскинув ладонь к козырьку фуражки, и после ответного «здравжелаемтарщкапитан» продолжил: – Поздравляю вас с формированием тринадцатой отдельной истребительной эскадрильи! Кто-то, верящий в приметы, может сказать, что это несчастливое число, и я с ним соглашусь. Это число действительно несчастливое, но лишь для наших врагов. И пусть каждая встреча с нами будет для них последним, что они увидят в своей жизни. А чтобы так всё и было, нам предстоит ближайшие две недели активно учиться. Спать будем мало, а работать – много. Ну да на фронте потом отдохнём.
На этом лирику закончим и перейдём к некоторым назначениям. Первое: моим заместителем
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
