class="p1">— Как это, неважно? Очень даже важно!
Почуяв деньги, он весь преобразился. Да его будто подменили!
— Так что ты там спрашивал про морфи и про залог, мой золотой? Под залог действительно можно отложить тебе морфи, если хочешь. Половину суммы мне давай, и я сниму модель с продажи, положу в коробку на складе ровно на месяц. За это время ты должен решить вопрос с гражданством. Если не решишь, то это уже твои проблемы, понял? Меня это вообще не касается. Залог я не возвращаю.
Я на секунду задумался. Сделка так себе, конечно. Сумма большая, а с гражданством тут вообще беда, так что никаких гарантий. Один только плюс — что в ближайший месяц Хартог не продаст ту модель морфи, которая мне нужна.
— А скидку дадите? — спросил я.
— Эй! — всплеснул он руками. — Я и так в убыток себе торгую, всё людям, себе ни гроша! Я ж про людей забочусь, а ты у меня последнюю денежку отобрать собрался. Нахальничаешь и скидку канючишь. Где твоя совесть? Тебе не стыдно вообще?
— Ну так что насчёт скидки? — повторил я, пропустив его нытьё мимо ушей.
Старик пожевал губами.
— Десять процентов. Больше не могу.
— Двадцать.
— Пятнадцать.
— Ладно, пятнадцать.
Хартог потёр руки.
— Ну тогда пошли, мой мальчик, выберем тебе морфи на будущее. Коллекционеру нужны слуги, как ни крути!
Он поспешил в зал. Там как раз никого не было, и мы вместе подошли к витринам. Хартог принялся рекламировать мне все модели морфи, одну за другой, а сам постоянно изучал меня глазами, будто всё ждал, что я вдруг скажу, что денег у меня нет, и всё это шутка, а свиток от Корпорации — подделка.
Но я молча слушал его и ничего такого не говорил.
Старик прощупывал меня взглядом, частенько посматривая на карманы моей куртки, и говорил про морфи. Один был ловкий, другой — быстрый, третий — сильный. И вообще все-то они распрекрасные.
В итоге мне пришлось его перебить.
— Вот этот. — Я указал пальцем на зелёного гоблина.
Именно его старик не рекламировал. Он даже на секунду смолк, хлопая глазами и с подозрением глядя на меня.
И тут вмешался Годфред:
«Ты сдурел⁈ — рявкнул он так, что я чуть не оглох. — Отойди от зелёного уродца!!! Отойди, мать твою!! Я ж тебя прикончу, так и знай, маленький падлюга!».
Внезапно моя рука, что указывала на гоблина, сдвинулась в сторону, чтобы ткнуть в другую модель — высокого статного воина. Это Годфред частично перехватил контроль над моим телом.
Вот сволочь!
Тем временем Хартог хмурился и наблюдал за движением моей руки. Видимо, никак не мог понять, куда я показываю. Кажется, Мозарт тоже заинтересовался моим странным поведением: он внимательно наблюдал, что со мной происходит.
«Давай хотя бы вон ту модель!! Ну красавчик же!! — требовал тем временем Годфред. — Все богини будут наши!! Ты только подумай! А зелёный цвет я вообще не люблю и тебе не советую!! До добра он не доводит! И лучше побрей меня налысо, но только не надо этого уродца! Я ж тебе потом так отомщу, что ты будешь умолять меня…».
Вторая рука внезапно двинула меня же самого под дых. От кулака проскочил невидимый разряд, и тело охватило болью и морозом.
«Хватит!!» — мысленно приказал я взбесившемуся Годфреду.
Большим усилием воли мне удалось вернуть себе управлением телом. Я опять указал на гоблина, чётко на него — тут никаких сомнений у продавца больше не могло остаться.
— Ты же не потянешь его, ЛасГален, — наконец выдавил Хартог. Шок всё ещё не сошёл с его лица. — Чтобы управлять таким слугой, тебе нужен хотя бы второй ярус мастерства, а у тебя он вообще нулевой. Зачем тебе слуга, который даже не по зубам? А? Одумайся.
Его фразу тут же подхватил Годфред, отчаянно заголосив:
«Одумайся, чувак! Оду-у-у-майся! Не твори хрень на глазах у Бога Вечной Ярости! Нет, я не буду этим уродцем! Ты не сделаешь меня им! Нет! НЕТ! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!».
Пока он орал у меня в голове, я спокойно обратился к старику.
— А вам какая разница, господин Хартог? Это уже мои проблемы, вы так не думаете? Вы просто продавец.
Хартог покачал головой.
— Вообще-то, я приберегал этого морфи для кириоса Кэйнича. Особенно, когда узнал, что врачеватели Агоры борются за его жизнь. Вот выздоровеет он, вернется и будет очень рад получить себе вот такого нового морфи. Будет ему подарок от меня. За деньги, конечно, но это не меняет сути!
— А если кириос вообще не захочет себе такого странного морфи? — возразил я. — А вы упустите сделку.
— Тут ты прав, конечно… лучше реальные деньги, чем потенциальные… — согласился старик.
— Так говорила ваша матушка?
— Нет. Это я сам так сказал. Только что.
Он покосился на гоблина, потом опять перевёл взгляд на меня и задумался над окончательным ответом…
Книга 2
Эпизод 6
Хартог думал недолго.
— Тогда с тебя залог шесть тысяч триста пятьдесят два чека, — объявил он.
— Ско-олько? — переспросил я.
— Шесть тысяч триста пятьдесят два чека, — с удовольствием повторил старик, не моргнув глазом.
Вот засранец! Методом недолгих вычислений, я понял, что полная стоимость зелёного гоблина-морфи без скидки — пятнадцать тысяч чеков. Хартог задрал для меня цену по максимуму!
— Этот морфи стоит двенадцать тысяч, господин Хартог, а не пятнадцать. Вы вообще за такую цену не хотели его продавать.
Прочитав возмущение на моём лице, тот сразу отреагировал:
— А что тебя не устраивает, ЛасГален? Ты ведь сам озвучивал посетителю сумму в пятнадцать тысяч. А я прислушиваюсь к своему лучшему сотруднику. Раз ты озвучил такую сумму, то за неё и покупай. А не хочешь покупать, так и не покупай. Я всего лишь продавец, ты же сам сказал. Моё дело маленькое.
Я скрипнул зубами, глядя Хартогу в глаза, но тому было хоть бы хны.
Мы оба знали, что этот морфи на витрине надолго не задержится, сколько бы он ни стоил, и что какой-нибудь зажиточный коллекционер обязательно заинтересуется новой моделью воина-слуги с особыми возможностями тела.
«Для нас это слишком дорого, чувак, — с сочувствием произнёс Годфред. — Мы не можем себе этого позволить. Будь благоразумен, не трать деньги впустую. Поверь Богу Вечной Ярости, он туфты не посоветует. Нахрена нам этот зелёный…».
«Ты же мне потом спасибо за него скажешь», — ответил я ему мысленно.
«Ой, да ладно… я вообще после этого с тобой разговаривать не буду, — буркнул Годфред, понимая, что от своей цели я не откажусь. — О, у меня идея!
