Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
по их выбритым вискам пустят затейливую вязь ритуальных татуировок. Как на клинке ставят клеймо и гравируют молитву вдоль дола, так под кожу скетхов вгоняют краску, нанося священные письмена, посвящающие их арух безраздельному служению Первовечному — и церосу, его наместнику в Бытии.
Чем ближе подступал день ритуала, тем мрачнее становился Каннам. Играл на свирели он всё реже, но всё чаще сбегал по ночам в дальний угол сада, взбирался по неровной, поросшей плющом стене на самый её верх и сидел там чёрным силуэтом на фоне серого неба, сосредоточенно вглядываясь в бескрайние холмы, обступающие Варнармур. Иногда к нему присоединялся и Ярдис, и тогда они сидели вдвоём, молча глядя на занимающийся рассвет.
— Однажды нас здесь застукают и так взыщут, что мало не покажется, — невесело хмыкнул Ярдис. Голос его уже изменился и звучал теперь бархатисто и совсем не по-мальчишески. Впрочем, назвать мальчишкой этого широкоплечего пятнадцатилетнего юношу язык бы не повернулся.
— Я тебя за собой не тяну, — отозвался Каннам. — Ступай в келью, спи свои сны.
Ярдис улыбнулся уголком губ, почесал пальцем пшеничную бровь.
— Скучно спать сны без снов. А их давно уж нет.
— И теневых историй на потолке? — Каннам сидел на стене, подогнув под себя ноги, и не отрывал взгляда от линии горизонта, но казалось, он не видел горизонта вовсе, а смотрел куда-то за него, на многие меры дальше и, возможно, достигал своим взором до родной деревни.
— Я разучился их читать, — помолчав, ответил Ярдис. — Совсем тихо стало внутри.
Каннам рассеянно улыбнулся.
— «Обретённая тишина — признак полноты аруха и внутреннего совершенства», — процитировал он отца наирея.
— А кажется, что внутри лишь пустота и никакого совершенства.
— Может ли пустота быть совершенством, как считаешь? — Каннам вновь улыбнулся, и Ярдису в его улыбке привиделась горькая усмешка. — У меня тоже эта тишина, Ярдис. Но я не думаю, что она — то самое, о чём нам толкуют наставники и отец наирей. Пока она больше смахивает на тоску. И свирельных песен уже мало, чтобы заполнить её. Как думаешь, — Каннам свесился с края, глядя на убегающий вниз голый камень выглаженной ветрами стены — плющ по ту сторону не рос, — можно ли спуститься, не переломав ног и не свернув шеи? С нашими-то умениями, м-м? И если можно, то почему никто не сбежит?
— Замолчи, во имя Превоплотившего! — гневным шёпотом одёрнул его Ярдис. — Сам-то понимаешь, чьи мысли завладели твоим языком? Это же отступничество — верная смерть и вечный позор!
— И что теперь?
— Не внимай шёпоту Неименуемого! Изгони его из своего аруха, он есть погибель. Наполни светом Первовечного, в нём сама жизнь.
— Не цитируй мне Книгу Превоплотившего Маурума, я её и без тебя назубок знаю. Одного только не понимаю: если мы тут и правда наполняемся светом Первовечного, в коем сама жизнь, мы должны полниться этой жизнью, так? А внутри всё пустота. Выходит, жизнь не здесь. Может, и Первовечный тоже не здесь.
— Где же тогда? — спросил Ярдис, догадываясь, что ответа знать не хочет.
— Может, там. — Каннам кивнул на светлеющую полоску неба над ещё чёрными холмами.
«Где капли дождя на лице, капли росы под ногами, капли родниковой воды на губах. Песни свирели и прикосновения нежной женской руки…» — прозвучала в голове Ярдиса непрошеная мысль.
Несколько дней Ярдис носил в себе эти слова и эти мысли, и тишина внутри наливалась свинцом, а пустота тянула жилы монотонной болью.
— Ты не знаешь, как там, — сказал он, придя однажды ночью под стену, на которой сидел, скрестив ноги, Каннам. — Ты не знаешь, как там, и не можешь сравнивать! Может статься, что тишина там ещё оглушительней, а пустота — необъятней. Наш путь проверен столетиями, завещан Превоплотившим Маурумом и благословлён самим Первовечным!
Каннам отозвался не сразу, как-то нехотя стряхнул с себя странное оцепенение и посмотрел через плечо вниз, на задравшего голову Ярдиса, и горькая усмешка в его глазах проглядывала ещё приметней.
— Это ты не знаешь, Ярдис, — едва слышно ответил он. — Ступай, спи свои сны.
Ярдис постоял ещё немного, а потом поплёлся в келью. У чёрного хода его поджидала чья-то тень.
— Римар? — удивился Ярдис, когда скупой серый свет выхватил из полумрака рыжую пятипрядную косу. — Что ты тут делаешь?
— За тобой гляжу, брат Ярдис, — спокойно, но как-то недобро ответил Римар.
Ярдис помолчал, пытаясь по взгляду Римара определить его намерение.
— Скажешь отцу наирею?
Тот лишь покачал головой. В глазах же читалось беспокойство и неодобрение.
— Нет верности в том, кто способен предать брата по труду, — глухо ответил Римар. — Верный верен во всём. Но я должен вразумить тебя, брат Ярдис. — Римар бросил быстрый взгляд ему за плечо — удостовериться, не возвращается ли Каннам, и продолжил: — Ты хоть понимаешь, с кем связался? Чьи песни пьёшь, как родниковую воду, в чей след ступаешь?
Ярдис непонимающе нахмурился. Римар озадаченно приподнял тёмно-рыжие брови.
— Что, правда не догадываешься? Он же тебе только что ответил. — Римар помолчал, ожидая, что Ярдис наконец догадается, но тот по-прежнему не понимал. — Брат, он знает, как там. Потому что он там бывал, — многозначительно произнёс Римар.
— Все мы бывали. Жизнь там начинали и что-то ещё помним.
— Я не про то. Он бывает там до сих пор. Вот и сейчас ты его, возможно, выдернул из чьей-то тёплой постели…
— Что?!
Римар вновь глянул через Ярдисово плечо.
— Его аруху подвластны внетелесные путешествия. Он сангир, брат Ярдис. Сангир, ещё не овладевший мастерством крови. Перевёрнутый амарган. Чадо Неименуемого. То-то и свирель его столь сильна — он питал её своим арухом.
— Нет, не может быть! — Ярдис отшатнулся, как будто кровавым сангиром был Римар, а не Каннам. — Тебе показалось! Ты его совсем не знаешь. Вы не друзья. А я — я всегда был близко…
— Так близко, что и не разглядеть, — вздохнул Римар.
— Нет. Нет, он вовсе не то… Это же Каннам! Он просто запутался, просто думает, что…
— «Учитесь исследовать и наблюдать мир ясным арухом и не отождествлять себя с этим миром, не приписывать ему свои мысли и чувства», помнишь? Я смотрю ясно и остро, вижу и подмечаю, и делаю выводы, а не додумываю. И тебе советую, брат Ярдис. — Римар сжал его руку повыше локтя. — До ритуала считаные дни. Приглядись. Пойдёшь за Каннамом — угодишь в силки Неименуемого, — и, заменив учтивый полупоклон сочувственным кивком, пошёл обратно в келью.
«Разве может сангир стать скетхом? — размышлял Ярдис, доискиваясь ответов на тревожащие его вопросы в толстых фолиантах библиотеки Варнармура. — Разве может сангир превоплотиться в Йамаран?»
Про сангиров Ярдис не знал практически ничего, а что и знал, то большей
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
