Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Но Люба не послала. Ореховые глаза влажно блеснули. Красивые губы заметно дрогнули.
— Смерть ребенка… — пробормотала и только тогда отвернулась от него, уставившись в лобовое стекло.
Сергей не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько не знающим границ идиотом. И ведь хорошо воспитан…вроде…Чёрт…От Любиных тихих, но насквозь пропитанных болью слов по телу прокатилась холодная влажная волна, выступая вдоль позвоночника неприятной испариной. Шутить и спрашивать ещё о чем-то резко расхотелось. Повисла давящая на плечи тишина.
— Давно? — кашлянув, хрипло уточнил Сергей.
Ему как-то не верилось. Люба была такая светлая, улыбчивая. Соболеву, как и любому другому человеку, казалось, что с такими людьми никогда ничего плохо не происходит.
— Полтора года назад, — глухо сообщила Любовь, не поворачиваясь.
— Ясно, — не знал, что ещё сказать. Да, наверно, и не надо.
Подождал несколько мгновений и щелкнул радиоприемник, чтобы заполнить вязкую гнетущую тишину. Полилась популярная музыка вперемешку с утренним шоу. Прошло еще несколько минут. Люба откашлялась и повернулась к нему.
— Так понравились пирожки, да? — так деликатно, будто они после ссоры мирятся. Сергей улыбнулся.
— Волшебные, Люб, правда, — похвалил от души, — Знаете, я даже сразу бабушкину деревню в Ростовской области вспомнил…
— В Ростовской? — оживилась Вознесенская, — А где именно? Представляете, у меня мама оттуда…
И дальше они заговорили уже на нейтральные, приятные обоим темы, выясняя, какой же мир на самом деле тесный и маленький.
10.
Уже на парковке больницы в Соболеве что-то неуловимо изменилось. Тёплый взгляд карих глаз подёрнулся дымкой отстраненности, в низком голосе начали проскакивать жёсткие нотки.
— Выходите, — бросил, выключая зажигание. Вроде и не очень грубо, но словно команду дал.
Начальник в Сергее медленно, но неотвратимо устанавливал рабочую дистанцию, вытесняя соседа, с которым Люба по удивительному стечению обстоятельств пересеклась в тиндере. Вознесенской было забавно и до дрожи волнительно за этим наблюдать. И почему-то немного обидно. Слишком отработанным выглядело в исполнении Соболева восстановление субординации. Неуловимая, но чёткая граница. Будто всем своим видом говорил: вот в этой обстановке мы с вами, Любовь Павловна, просто мужчина и женщина, а в этой будьте добры помнить, что я тут не просто какой-то хрен с горы, а ваш заведующий. Так-то Люба в отличие от некоторых и не забывала, нечего её как котенка носом в тапок тыкать…А так ловко у него выходило известно почему. Потому что не первый раз пытается за кем-то приударить на работе. Помни об этом, Вознесенская, помни!
Люба вздохнула, цокая каблучками по щербатому асфальту и сверля насупленным взглядом широкую спину заведующего, идущего впереди. О своей внезапной откровенности она уже тоже жалела. Хотя больница- такой организм, что рано или поздно все всё друг про друга узнают. Да и при всём желании она не могла представить Сергея, треплющегося о её личной жизни где-нибудь в процедурной. Кстати, о личной жизни…Значит, жена ему изменила? Интересно…И так спокойно об этом говорит, неужели не задело? Сама бы Вознесенская такое с трудом пережила…
Задумавшись, Люба чуть не впечаталась носом в плечо Сергея, любезно придерживающего для неё стекляннную дверь.
— Извините, — смущенно пробормотала, будто по её лицу можно было понять, о чём именно она только что размышляла.
Соболев только сощурился и мягко улыбнулся, кивая, чтобы проходила. Люба послушно юркнула вперёд.
В лифте пришлось потесниться из-за заехавшей за ними каталки. Сергей и Вознесенская прижались к стенке. Люба замерла. Мужское плечо и рука как будто случайно вдавились ей в бок, обдавая жаром чужого тела, в носу защекотало от Соболевской туалетной воды. Им на шестой.
— Здравствуйте, СерИваныч! — заулыбалась санитарка, поправляя косынку и нажимая нужную кнопку, так как им с Соболевым из-за каталки было не дотянуться.
— Здравствуйте, Ирина Михайловна. Вы же с нулевого? Цельман пришел уже — не видели?
Забавно. Говорил не ей, и не с ней, а Любе из- за близости каждое слово щекочущими мурашками отдавалось, вибрировало внутри. Всё-таки какой у него голос…глубокий. И горячо. Даже просто рядом стоять вот так. Близко. Люба моргнула и попыталась отодвинуться, но Соболев неожиданно не дал, поймав ладонью её талию.
— Да вроде был, да… — отвечала санитарка, но Люба из-за шума в ушах её плохо слышала.
Вот тебе и границы…Ладонь заведующего поясницу насквозь жгла. Щеки Любы вспыхнули, будто ей шестнадцать. Господи, она и забыла, как это вообще бывает…
Из лифта вышла будто пьяная и на подкашивающихся ногах побрела за Сергеем по тёмному гулкому коридору к их отделению. Начинались её первые рабочие сутки в качестве его ординаторки.
***
На сестринском посту восседала Катерина с чашкой кофе, больше смахивающей на супницу, и с ожиданием конца своей смены в уставших голубых глазах.
— СерИваныч, здравствуйте! — заведующему она крикнула, как только увидела его в дверях, не дожидаясь, пока подойдет.
— Здравствуй, Кать, — Соболев первым делом окинул кипу историй перед ней страдальческим взглядом и взял со стола пару отложенных.
— Та-а-ак, — нахмурился Сергей, листая, а потом перевел рассеянный взор на старшую медсестру, — Как обстановочка?
— Штатная, — пожала покатыми плечами Катерина, подперла подбородок кулачком и тише добавила, — Четыре сами, одну кесарнули и…
Вздохнула.
— Один вакуум…
Сергей мигом нахмурился, вскинув на неё сверкнувшие глаза.
— Кто принимал?
— Бузакина.
— Ох, уж мне эта Бузакина, — цокнул языком заведующий, — Что, кесарить нынче не в моде? Или шить лень?
— Не успели, стремительные, — опять вздохнула Катя.
— Не успели…Это кончить можно не успеть, или в кино… — пробормотал Сергей себе под нос, а потом громче, — Апгар?
— 7/8.
Сергей опять цокнул, но уже спокойней.
— Отдали уже ребенка, в шестой палате на послеродовом, — тут же добавила Катерина, усмиряя заведующего окончательно. Люба стояла рядом и только наблюдала за их занимательной беседой.
— Ладно, — Сергей почесал переносицу, — Историю сюда, Бузакину ко мне, ясно?
— Ясно, СерИваныч, — бодро отчеканила Катерина.
— Так, и… — Сергей повернулся к Любе, будто только сейчас вспомнив о её существовании, — Истории с невписанными анализами Любовь Павловне отдайте пожалуйста, Катерина.
Люба вспыхнула, но промолчала, закусив губу. Это второй день подряд только писать? Нашел себе…секретаршу…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
