макушку и поднялся. Слишком много чувств бурили сейчас в нем, чтобы оставаться на месте.
— Я помогу тебе. Скуплю все кружево и белый шелк в Лондоне, если потребуется. Тем боле, если ты берешь все расходы на себя… Обязательно еще загляну к ювелиру…
— Вики, ты чудо! — перебил сестру Артур и впервые за время их разговора улыбнулся.
— Ну что ты… налей лучше нам обоим кофе! Холодный кофе и холодные гренки, что может лучше поднять нам настроение?
Хоть Виктория и улыбалась, сердце в ее груди сжалось от боли. Все один день и брат вместе с Элинор вспыхнули от любви. Что если она никогда не узнает, какого это? Что если Вики никогда не сможет полюбить загадочного генерала Хейли, из достоинств которого она пока знала только об имеющихся усах?
Глава 11
Артур с таким воодушевлением расписывал предстоящую поездку в Лондон, летние парки и скверы. Уверял чету Спенсеров, что помощь Элинор в подготовке приданого для Виктории просто необходима. Успокаивал, говоря, что репутации леди ничего угрожает, ведь когда они прибудут в лондонский дом Иденов, их уже будет встречать тетушка Шарлотта, глубокоуважаемая в высшем свете родственница, так трепетно заботящаяся о Виктории на протяжении последних двух лет.
Родители Элинор полностью поддержали предложение молодого Идена, их глаза загорелись, а столовая наполнилась теплыми воспоминаниями о молодости лорда и леди Иден, проведенной в столице.
Не разделяли всеобщего восторга лишь лорд Нортингер и Элинор, но причины у них были, естественно, различными.
Лорд Нотингер смотрел на Элин с нескрываемым желанием. Он хотел забрать ее с собой и обладать ей полностью. Спрятать от заносчивого и говорливого юноши, приковать все внимание юной красавицы, покорить ее, научить всему, что он знает сам. Вырастить себе достойную жену. Этим так привлекала Элинор. Она была как чистый лист, без истории, без заслуг и грехов одновременно. Генри было очень тяжело держать в узде свои соблазны, и отвести глаз он тоже не мог.
От этого взгляда Элинор хотелось спрятаться, руки подрагивали, и она навязчиво поправляла то безупречные складки на платье, то рукава. Она искала глазами Артура, но он сидел на одной с ней стороне стола, рядом с матушкой и его практически не было видно. Прожигающий взглядом Нортингер сидел напротив. Он не был стар, как показалась с первого взгляда. Черты его лица уже не казались столь отталкивающими. Он был довольно красивым мужчиной. Жестким мужчиной. Мужчиной, от которого хотелось спрятаться.
Элинор желала скорейшего окончания обеда! Но все обстоятельства играли против нее. Напряжение скручивало внутренности, и успокоиться уже не представляло возможности. Как отказать столь серьезному жениху и не нажить себе и своей семье заклятого врага? Как не выдать себя и не подставить Артура?
Артур обещал все уладить. Элинор верила ему, она надеялась на него и хранила молчание. Она терпела тяжелые взгляды лорда Генри Нортингера, прятала свои ноги подальше, лишь бы ненароком не задеть ботинки сидящего напротив гостя.
Последней каплей стало предложение Артура о поездке. И без того смущенная, растерянная, она думала лишь о том, что каждый в этом зале, непременно, догадался об их тайне, об их отношениях, обо всем! Мужчина! Предлагает незамужней девушке жить вместе в Лондоне!
Элинор ждала, что отец и Эдвард опрокинут свои стулья, вставая с места, и уличат молодых людей в непристойности. Они сразу все поймут! Они узнают о поцелуях!
Какой стыд!
Маленькая серебряная вилочка выскользнула из рук Элин, и со звоном ударилась о фарфоровые тарелки. Для Элинор это был конец.
Но почему же милая беседа продолжается? Родные смеются, Артур тоже…
Никто даже и внимания не обратил на звон посуды.
Элинор сделала один вдох, потом еще один…
Матушка тепло рассмеялась. Так могла смеяться только Эстер Спенсер. Идеальная Эстер, в отличие от ее, глупенькой, влюбившейся на свою голову, дочери.
— Для спокойствия Элинор, мы также можем взять с собой ее любимую служанку Мейбл! — доносилось до сознания Элин откуда то издалека.
«Взять с собой в Лондон… Любимая Мейбл? Какой бред!»
Чувствуя, что больше может не выдержать напряжения, Элин резко встала из-за стола, извинилась и поспешила покинуть столовую и поскорее выбраться из дома.
Длинные рукава платья тисками сжимали предплечья, корсет давил на ребра, воздуха катастрофически не хватало. С трудом съеденный цыпленок стоял поперек горла и грозился вырваться наружу.
Спустившись по каменным ступенькам в сад, Элин сошла с дорожки, скрываясь за деревьями, и уперлась в ствол старой яблони руками. Слишком много потрясений для одного дня.
Тошнота не отступала, глаза заволокло пеленой страха.
— Я сама чуть не подставила нас… — беззвучно прошептала Элинор.
Это всего лишь Лондон. Просто напросто Виктории требуется ее помощь! Не более того! Все выглядит более чем невинно! Да и тетушка Шарлотта, и, чтоб ее, Мейбл, всегда будут следить за приличиями. Родным не зачем переживать. Они привыкли доверять семье Иден, как самим себе.
Отчего же так плохо и больно в груди? Такого ли предложения юное и такое неопытное сердечно Элинор ожидало от Артура?
Нет… скорее всего не такого. Но девушка четко решила поехать, поддержать подругу во всем, в чем потребуется перед новым и важным этапом в жизни. Она поедет в Лондон. И постарается не думать о причинах, вынуждающих Артура так с ней поступать.
* * *
Как только дурнота прошла, Элинор вернулась к семье и гостям, проводила вместе со всеми лорда Нортингера, но совершенно не ожидала, что он увлечет ее в сторону и тихим и уверенным голосом заговорит с ней:
— Молодые мужчины горят так ярко и так жарко! Не обожгитесь милое дитя.
Сухие губы вновь коснулись руки девушки, и гость поспешил к экипажу, задержав еще один тяжелый взгляд на фигуре Элин.
Один человек на сегодняшнем обеде все-таки догадался об их маленьком секрете.
* * *
— Как же можно!!! Стыдно вам должно быть! Очень стыдно мисс Элинор!!! — Мейбл, с нескрываемой злостью и обидой утрамбовывала одежду в дорожные сундуки. — Уважаемый, достойнейший человек! Приехал из самого Лондона, чтобы дать вам дом, защиту, положение в обществе!!! А вы? Что вы сделали??? Согласились на веселье! Детские игры с Иденами???
— Я в последний раз говорю тебе Мэй, угомонись. Если тебе так нужно место экономки у Нортингера, я договорюсь. — Молодая госпожа говорила тихо, но от холода в ее голосе служанке стало не по себе. Мэйбл была далеко не робкого десятка, она не перестала причитать, но от упреков благоразумно решила отказаться.
— Не надо мне… спасибо… обойдусь. Надо же, какая
