от Луки).
«Слава Отцу и Сыну и Святому Духу.
Поклонимся Отцу, и Его Сынови, и Святому Духу, Святей Троице во едином существе, с серафимы зовуще: Свят, свят, свят еси, Господи».
Итак, отзвучали воскресные тропари, и в Царских вратах появляется дьякон с Евангелием и возглашает: «Вонмем. Премудрость! Вонмем». Прокимен – стих из псалма. Его сначала читает дьякон, потом повторяет хор. Второй стих из псалма читает дьякон, и хор отвечает пением первого стиха. Затем дьякон начинает этот стих, хор его подхватывает и заканчивает. Возглас священника, еще один прокимен – «Всякое дыхание да хвалит Господа», и дьякон выносит Евангелие на середину храма. Оно раскрывается, священник читает евангельский текст – одно из одиннадцати евангельских чтений, положенных на воскресной утрени. Каждую неделю в течение этого периода – одиннадцати недель чтение меняется. И затем снова, начиная от Матфея, потом от Марка – по два чтения, потом от Луки, от Иоанна, и снова. Вот так каждые одиннадцать недель этот цикл евангельских воскресных чтений повторяется.
Итак, прочитано Евангелие (одно из одиннадцати[7]) о Воскресении, и весь храм – не только клирошане, но весь храм, все молящиеся едиными устами и единым сердцем поют песнь: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, Единому безгрешному. Кресту Твоему поклоняемся, Христе, и Святое Воскресение Твое поем и славим. Ты бо еси Бог наш, разве Тебе иного не знаем, имя Твое именуем. Приидите, все вернии, поклонимся святому Христову Воскресению, се бо прииде Крестом радость всему миру. Всегда благословяще Господа, поем Воскресение Его: распятие бо претерпев, Смертию смерть разруши». И дальше: «Воскрес Иисус от гроба, как и прорек. Дал нам жизнь вечную и великую милость». Все молящиеся подходят к Евангелию, которое теперь уже лежит на аналое посреди храма, лобызают его как икону Спасителя. Потому что, действительно, Святое Евангелие – это лучшая икона, на которой лучше всего, пронзительнее всего изображен Господь наш Иисус Христос, только изображен не красками живописца, а словами евангелистов. И вот все мы подходим к Евангелию, целуем, лобызаем его, и священник преподает нам благословение Божие, и мажет наш лоб елеем крестообразно.
Итак, смотрите. Тропарь в самом начале утрени, после Шестопсалмия, еще перед тем как распахнуться Царским вратам, возвещает нам о Воскресении Спасителя из мертвых. Затем о Воскресении повествуют нам те тропари, о которых я сейчас рассказывал: «Ангельский собор удивися». Вслушиваясь в слова этих тропарей, мы вспоминаем о том, как по прошествии субботы через тьму предрассветную жены-мироносицы, неся сосуды с благовониями, идут к гробнице Спасителя для того, чтобы помазать этим миром, этими благовониями Тело своего Учителя. Вместе с мироносицами мы как бы продираемся через эту предрассветную тьму, чтобы приблизиться к Его гробнице. А Он уже воскрес из мертвых, и об этом сообщает нам блистающий у гроба ангел. Как крестный ход в пасхальную ночь повествует нам об этом, так эти пасхальные тропари, которые поются в каждом православном храме каждый субботний вечер.
В прокимне тоже возвещается нам о воскресении, и Евангелие (одно из одиннадцати) опять-таки повествует о том, как Иисус воскрес от гроба. И песнь, которая звучит после Евангелия – «Воскресение Христово видевше», – тоже пасхальная, она поется прежде всего пасхальной ночью, на пасхальной утрене, когда все мы, собравшись в храме, празднуем Его из мертвых воскресение. Значит, получается, что центральная часть каждой субботней утрени – это пасхальная служба. Это очень не похоже ни на какое другое богослужение. Подчеркиваю, что мы каждую субботу празднуем Пасху, каждую субботу совершаем именно пасхальное богослужение. Возьмите молитвослов, в котором есть какие-то молитвы из богослужения, и посмотрите воскресную утреню. Вчитайтесь в каждое слово этих песнопений, в них очень важно вчитаться.
Беда заключается в том, что эта воскресная утреня, как правило, совершается очень торжественно. Распахиваются Царские врата, загораются все светильники, духовенство выходит из алтаря на середину храма, особенно если это епископское богослужение: епископ, священники, дьяконы, иподьяконы… Даже если это богослужение в обычном приходском храме, всё равно оно совершается с велией торжественностью. И в силу этого его зрелищность как бы заслоняет от нас смысл – удивительный, пронзительно радостный смысл этого богослужения. Полиелей воспринимается скорее как церемония, чем как молитва. Это очень грустно, потому что молитвы здесь поются нами удивительные. Поэтому возьмите молитвослов, в котором есть молитвы из богослужения, и постарайтесь вчитаться в каждое слово из пасхальных воскресных тропарей («Ангельский собор удивися»); постарайтесь вчитаться в песнь «Воскресение Христово видевше», если ее пока не знаете наизусть; постарайтесь вчитаться и в те воскресные Евангелия, которые читаются на утрени. И, может быть, как-то в субботу посмотрите, прежде чем идти в храм, какое сегодня читается Евангелие по календарю. А тем более – если нет возможности пойти на всенощную: просто откройте Новый Завет и прочитайте сегодняшнее утреннее Евангелие дома. Если вы сначала посмотрите тропари по молитвослову, а затем прочитаете Евангелие и песнь «Воскресение Христово видевше», это будет ваша воскресная утреня. Пусть дома, пусть без хора, без певчих, без торжественности совершённая, но она так же дойдет до вашего сердца, так же откроет, распахнет его навстречу Богу и так же будет до Бога доходна. Так вот, слишком зрелищен полиелей, слишком отвлекает наше внимание торжественность богослужения от текста песнопений. Поэтому, повторяю, очень важно дома вчитаться в каждое слово этих песнопений.
Пасхальная утреня… Христиане Запада – католики, протестанты, христиане других Церквей, других исповеданий – совершают пасхальное богослужение один раз в год. А вот мы – каждую субботу, каждый субботний вечер. И это очень интересно. Каждый из народов, каждая из Церквей, каждое из исповеданий христианских сохраняет что-то особенное.
Именно протестанты научили всех христиан мира: и католиков, и православных, и армян, и коптов, – читать Евангелие, читать Библию. Ведь христиане Средних веков и на Востоке и на Западе, в общем, не очень читали Евангелие и совсем не читали Библию. И даже у нас на Руси Евангелие сравнительно недавно начали читать по-настоящему серьезно. Когда увидел один мемуарист во время гражданской войны в поезде солдата, который рассказывал о том, как он много убил людей, и хвастался своей жестокостью, то человек этот воскликнул в ужасе: «Но как?! Разве ты Евангелие не читал? Что ж ты такое делаешь с жизнью своей?» И этот солдат ответил: «Конечно, не читал. Я только крышку его целовал». Иными словами, он имел в виду тот обычай лобызать Евангелие на утрени, о котором я вам только что рассказывал. И так он в течение всей жизни крышку Евангелия целовал,
