class="v">Выпьем и снова нальем.
Выпьем за русскую удаль кипучую,
За богатырский народ,
Выпьем за армию нашу могучую,
Выпьем за доблестный флот.
Встанем, товарищи, выпьем за гвардию,
Равной ей в мужестве нет!
Тост наш за мудрую, славную Партию,
Тост наш за Знамя побед!
Пусть пожеланием тост наш кончается:
«Кончить с врагом поскорей!»
Этот вариант записан со слов Л. А. Туаевой, которая слышала песню, когда в ней еще звучала здравица в честь Сталина: «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина». В [Луковников 1975: 77–78] приводится другой вариант: «Выпьем за Родину нашу привольную». Известны тексты, написанные на других фронтах и для других ситуаций, но во всех трактуется тема патриотизма как единства общественного и личного, как служения народу и родным.
Ряд песен посвящен морскому и сухопутному обмундированию и снаряжению: они играли важную роль в жизни бойца. «Песня о бушлате» (музыка Б. М. Терентьева, слова Н. Г. Флерова) была написана на Северном фронте в 1942 году. Листов также написал музыку к этим словам, и обе версии исполнялись во время войны, но в конечном итоге победил вариант Терентьева [Бирюков 1988: 211–212; Бирюков 1984: 211–212; Луковников 1975: 97–98]. Еще одна популярная морская песня – «Бескозырка». Обмундирование сухопутных войск также вдохновляло создателей песен. «Песня о шинели» была написана не ранее 1943 года старшим лейтенантом, который работал военным корреспондентом 172-й Павлоградской артиллерийской дивизии. «Серая шинель» – еще одна армейская песня, ее текст был опубликован в газете Второго Прибалтийского фронта «Суворовец» капитаном гвардии Ермаковым. Мелодию написала Анна Венчикова, механик, участвовавшая в художественной самодеятельности как певица и композитор. Стихи она прочитала в газете, а песню исполняла в концертах самодеятельности для войск в 1944 году [Лебедев 1975: 304–307]. В песнях, которые создавались в войну, фигурируют также трубки, вещмешки и фонарики. «Песня о фонарике» (музыка Д. Д. Шостаковича, слова Светлова) дошла до сердец слушателей: ведь фонарик был и «верным другом», и «бессменным часовым». Это знал каждый, кто дежурил на крышах во время воздушных тревог, в том числе и сам Шостакович: «Бессменный часовой, все ночи до зари, мой старый друг, фонарик мой, гори, гори, гори!» Песня впервые прозвучала в 1942 году в исполнении Ансамбля песни и пляски НКВД в программе под названием «Отчизна» [Луковников 1975: 304–306; Бирюков 1984: 210–211].
Следует отметить, что все композиторы – как знаменитые авторы симфонической музыки Шостакович и С. С. Прокофьев, так и менее именитые авторы, работавшие в малых жанрах, – получали просьбу, если не приказ писать популярные песни для поднятия боевого духа населения. К этим песням предъявлялось требование быть доходчивыми, доступными для широких масс с точки зрения стиля, мелодии, текста. Однако сочинения композиторов-симфонистов, несмотря на их старания, обычно пользовались меньшей популярностью и быстро уходили из репертуара. Изредка случалось, что фрагмент большого произведения адаптировался и исполнялся в качестве песни. Так произошло с песней «Вставайте, люди русские!» на стихи В. А. Луговского, которая являлась частью партитуры Прокофьева к фильму «Александр Невский», но исполнялась как самостоятельное произведение.
Во многих песнях, посвященных реалиям военного времени, описываемые и восхваляемые предметы быта подвергаются персонификации. Появляется неформальное обращение на «ты», вещь сравнивается с женщиной, женой, подругой или другом. Припев из «Песни о фляжке», опубликованной в газете Брянского фронта летом 1942 года, служит наглядным примером: «Фляжка ты походная, подруга благородная, мы с тобой вместе драться будем с честью», а в куплетах перечисляется, какую пользу приносит вода из фляжки: утоляет жажду, омывает рану, помогает товарищу [Лебедев 1975: 298–299]. Этот текст отсылает к тем отношениям, которые остались у солдат в прошлой, мирной жизни, и к целительным функциям, за которые в патриархальных обществах отвечает женщина.
Во многих песнях темой являются различные виды боевого вооружения. Как в песне «Два Максима», в них воздается должное оружию бойца. Есть песни, посвященные винтовкам, автоматам, пулеметам, пушкам, танкам и названные в их честь. Некоторые песни, как, например, «Пять пуль» (музыка Новикова, слова А. В. Софронова), носят трагический характер и вызывают жажду мести. Пять пуль предназначены для врага: они должны попасть в самое «сердце фашиста» и отомстить за зверства, учиненные в Приднепровье: «Вот пуля вторая – за старую мать. / За мать отомстить я сумею! / Когда мы вернемся, ее не обнять: / ее растерзали злодеи. / А третью пулю пошлю за сестру: / замучили дивчину воры, / тащили германцы сестрицу к Днепру, / предали стыду и позору… / Четвертую пулю пошлю за дружка: / сражались на юге мы вместе. / Лети, моя пуля, не дрогни, рука, / в час грозный карающей мести». Последняя пуля должна отомстить «за Родину нашу, что свято люблю, что жизни мне самой дороже»; после этого патронник перезаряжается. Мужественный и суровый текст отражает конфликт более реалистично, чем ранние военные песни, и соответствует ситуации неуклонного продвижения немцев на восток и их жестокости по отношению к мирному населению. Точная дата создания песни неизвестна. Новиков вспоминает, что это было одно из ранних его произведений, но первая публикация состоялась в октябре 1942 года [Бирюков 1984: 201]. Несмотря на крайне депрессивную для современного восприятия интонацию, эта песня имела целью будить ярость в солдатах и поднимать их на борьбу с окружавшим злом.
Среди песен, посвященных оружию, встречались и довольно шутливые. Как в «Катюше» и в «Двух Максимах», они обращались к оружию, как к другу или подруге. В двух наиболее шутливых песнях обыгрывается тот факт, что город Тула знаменит самоварами и оружейниками. «Тульская винтовочка» и «Самовары-самопалы» (музыка Новикова, слова Алымова) основаны на игре слов, которые обозначают два этих металлических изделия. Яркий пример тому – фрагмент второй песни: «В этом хитром самоваре / кран особый, боевой: / за версту врага ошпарит / кипяточек огневой! / Тульский чай совсем не сладкий / для непрошеных гостей. / И вприкуску, и внакладку / прожигает до костей. / Подается чай с припаркой / и горячим леденцом, / самовары тульской марки / пышут жаром и свинцом». Людям хотелось, чтобы песни отражали их личный опыт и показывали их личную роль в борьбе с врагом. Корреспондент газеты «Известия» М. С. Соловьев вспоминал о встрече с командиром женского батальона, Ирмой, которая сказала, что ее боевые подруги хотят таких песен, которые выражали бы их точку зрения на войну. Он слышал, как они пели во время марша сугубо мужские песни. Женский батальон направил композиторам обращение, в котором поднимался вопрос о создании песен для женщин-бойцов. Соловьев и сам находил
