оказывается подчиненным этой идее и становится лишь звеном в иерархии права. Таким образом, божественное право в христианско-схоластической концепции это не мистический, но глубокий теоретический концепт, оставивший важный след в генезисе правовых идей.
Лекция 6. Этатистские учения эпохи Возрождения
6.1. Этатизм в учении Н. Макиавелли.
6.2. Теория суверенитета Ж. Бодена.
Возрождение это трансформация монотеистической культурной и политической системы, произошедшая в 15–16 вв. в западной (христианской) части монотеистической цивилизации. Общим вектором этой трансформации является секуляризация — «обмирщение», сдвиг от духовного (=религиозного) в сторону светских ценностей и идей. Этот вектор является реакцией на предшествующую концепцию приоритета духовного над светским, ставшую политической и культурной основой западной цивилизации в первой половине второго тысячелетия. Очевидно, что эта реакция логична и исторически закономерна.
Генезис политико-правовых идей подчиняется этой исторической трансформации. Смещение концепции духовного приоритета порождает запрос на альтернативную теоретическую основу. Возникает новая и имеющая далекие последствия идея — этатизм. Нельзя сказать, что эта идея является прямым отображением секуляризации. Это не идея «светского против духовного» — у нее собственный, сугубо политический смысл. Однако она находится в русле исторического момента и в итоге служит его потребностям.
Что такое этатизм? Этатизм это идея абсолютного приоритета государства в общественной жизни. Это значит: государство — превыше всего, государство важнее, чем общество. Слово «этатизм» напрямую отражает этот постулат: французское еtat — государство.
Мы рассмотрим содержание и развитие этой идеи по двум учениям — Н. Макиавелли и Ж. Бодена.
6.1. Этатизм в учении Н. Макиавелли
Учение Никколо Макиавелли (начало 16 в.) не является настоящей и самостоятельной теорией. В нем нет строгих определений, классификаций и системы. Это скорее анализ опыта античности, а также практические и этические советы, которые Макиавелли, служивший секретарем флорентийской республики, т. е. являвшийся политическим деятелем, дает гипотетическому правителю. Однако в его учении (следовало бы сказать «поучении») присутствуют важные идеи — на уровне отдельных слов и, главное, специфического пафоса. Этим пафосом (мыслью, содержащей эмоциональную оценку, восторг или горечь) является, прежде всего, пессимизм в отношении человеческой природы, а вслед за этим — собственно образующая этатизм оценка государственной власти как высшей ценности.
Человеческая природа является в целом антиобщественной и злой, направленной не на настоящее благо, а на противоположность его — вот, по сути, исходный тезис учения Макиавелли. Люди в большинстве случаев не направлены в своих мыслях и поступках на общее благо, несмотря на то, что только общее благо является условием их существования. Чтобы было общее благо, нужно не предоставлять людям свободу, но подчинять их, искусство чего есть компетенция государя. Такова общая смысловая схема в учении Макиавелли.
Государство у Макиавелли это политическое состояние общества. Здесь важен лингвистический момент. Слово «состояние» не случайно, это буквальный перевод макиавеллевского термина stato, который в современных переводах передается как «государство». Это новый термин в генезисе теории государства, и именно в нем, точнее, в смысловом переходе, совершаемом через него, заключается роль учения Макиавелли как начала этатизма.
Политическое состояние это состояние, образуемое властью. Само stato это действие власти. Таким образом, государство это состояние подчинения общества власти и система этого подчинения (сама система в обществе есть форма его политического состояния). Вот это новое понимание государства как внутренней системы, а не как общества — и есть главное в макиавеллизме.
Можно попробовать возразить, что это не ново, что идея системы, организации прослеживается в античном полисе. Да, полис (общество-государство) это организованное, центрированное общество, а не просто «много людей». Но здесь важен акцент: одно дело общество, которое само организовано, другое дело — организация, которая в обществе и которая его организует.
Смыслом и целью государства как состояния — в полном соответствии с классической традицией — является общее благо. Только это обеспечивается не обществом, поскольку составляющие его люди на это сами не способны, но государем. Это настолько важная задача, что она освобождает государя от каких-либо внеполитических обязательств, например, моральных. Ради сохранения общества, т. е. ради общего блага, государь должен быть способен на аморальные действия, ибо зло, которое возникнет в случае слабости государя (разрушение общего блага эгоизмом людей и последующая гибель общества изнутри или вследствие захвата), будет несоизмеримо больше, чем моральные преступления государя в борьбе с политическими противниками.
Макиавелли пишет: «Мудрый учредитель республики, всей душой стремящийся не к собственному, но к общему благу, заботящийся не о своих наследниках, но об общей родине, должен всячески стараться завладеть единовластием. И никогда ни один благоразумный человек не упрекнет его, если ради упорядочения царства или создания республики он прибегнет к каким-нибудь чрезвычайным мерам».
Принцип независимости государственной политики от морали означает ни более ни менее как противостояние приоритету духовной власти. Мораль это церковные заповеди, это ничто иное как библейский закон, следовательно, независимость государя от морали это независимость от духовной власти. Вот каким образом этатизм оказывается в русле секуляризации. Это имело серьезное и более чем концептуальное, политическое значение, и это сразу увидела церковная власть, вследствие чего книги Макиавелли, несмотря на их научно нестрогий характер, были ею запрещены.
По сути, макиавеллизм стал отправной точкой движения в сторону политической трансформации европейско-христианской цивилизации, результатом чего стали Вестфальский мир в 17 в. и Новое время.
6.2. Теория суверенитета Ж. Бодена
В политических поучениях и наблюдениях Макиавелли этатизм открывается просто как идея, а далее, в развитии этой идеи, возникает одна из важнейших концепций в последующей реальной политике — теория суверенитета Жана Бодена (2-я половина 16 в.).
Исторической предпосылкой теории суверенитета являются религиозные войны во Франции в 1560–1570-х гг. между католиками и протестантами, всерьез угрожавшие целостности крупнейшего европейского государства. В этой ситуации требовалось создать обоснование государства как инстанции, которая возвышается над религиозными вопросами и конфликтами. Теория суверенитета стала, во-первых, ответом на этот политический запрос, но помимо этого, что даже интереснее, она становится концептуальным обоснованием важного в истории явления — монотеистической абсолютной монархии.
Прежде всего, в понятии суверенитета, по Бодену, заключена одна аналогия, которая задает несколько психологическое, но изначально нужное и важное направление в понимании этой непростой идеи. Так вот, суверенитет это то, что римляне называли majestas, величием.
Что такое величие? Величие это эстетическая категория: психологически потрясающее, завораживающее, притягивающее, магнетизирующее воздействие (латинское majestas и «магнит», «магия» морфологически связаны). Власть должна завораживать — вот римская и заимствуемая Боденом позиция. Магнетизирующее воздействие величественного есть необходимое свойство, которая должна производить государственная власть. Зачем? Чтобы преодолевать раздоры и объединять людей ради создания великого. Великое это не просто общее благо, это
