Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
– Ты почему так поздно? Что, девушку завел, спишь с ней?
– Давай дрыхни, не твое дело! Зеленый еще обсуждать такие вопросы.
В восемь тридцать утра я уже был в университете. На перемене спросил у дежурных, не появлялась ли Мари.
– Нет, что-то ее не было… Говорят, вы из-за нее хорошую мясорубку вчера устроили? Вот здорово! А почему нас не взяли?
– В следующий раз, ребята. Если она придет, дайте мне знать, надо сказать ей одну вещь…
После занятий стоял у входа, как будто дежурю, но Мари так и не увидел. Поднялся наверх. Было очень неловко под многозначительными взглядами и ухмылками девушек искать Мари или спрашивать, где она. До всех, по-видимому, дошел слух, что между нами что-то есть.
– Давид, твоя подруга в библиотеке, – сказала с ехидной улыбкой Иветта, знакомая, которой я раньше симпатизировал.
Вошел в зал. Мари сидела у окна и с отрешенным видом листала книгу. Я подошел к полке, тоже взял какую-то книгу и сел рядом с девушкой. Заметил, как вспыхнуло ее лицо, как задрожала рука, листавшая страницы… Несколько минут мы сидели, не говоря ни слова.
– Я не думала, что ты такой жестокий, – нарушила молчание Мари. – Как зверски ты и твои друзья-юристы избивали этих ребят! А если бы кто-то умер? Ты хоть поинтересовался, что с этим несчастным? Вдруг вы сделали его калекой, вдруг он вообще не выживет? Я звонила в больницу… он пришел в себя.
– Не беспокойся, такие выживают. А может, он тебе небезразличен? Ты что, влюблена в него?
– У меня нет настроения отвечать на твои дурацкие шутки. Если ты можешь так обращаться с человеком, пусть даже омерзительным хулиганом, значит, и к другим способен так отнестись. Радуйся, весь университет знает о вчерашнем. Ты уже отважный герой, готовый заступиться за девушку, все только об этом и говорят. Твои дружки так хвастаются, как будто победили полчища грозных врагов, а не кучку молодых хулиганов. Завтрашние прокуроры и судьи с остервенением избивали жалких, беззащитных юнцов! Ты думаешь, они после этого сделают выводы? Да они будут ненавидеть всех и так же жестоко бить слабых!
– Ну и неблагодарная же ты, Мари! Я так беспокоился за тебя, а ты меня чуть ли не ненавидишь! Вот спасибо, гуманистка, защитница хулиганов!
– И что я должна сказать? Спасибо, мой герой, я тебе очень признательна, обещаю любить тебя вечно, увези меня на белом коне?..
– Да ты просто великая поэтесса, Мари! Как красиво у тебя получается! А главное – оригинально! «Увези меня на белом коне» – просто шедевр! Нигде еще не встречал такой фразы… Браво! Я впечатлен.
Однако видно было, что Мари глубоко переживает и не обращает внимания на мои подколки.
– Давид, я тоже не спала. Мы с мамой сидели у окна, видели, как ты подъехал и долго крутился вокруг дома. Мама хотела выйти и позвать тебя, я не позволила. Потом ты уехал, через два-три часа опять пришел. Я уже сидела одна, чувствовала, что ты придешь. Хотела окликнуть тебя, но удержалась, поняла, что произойдет непоправимое. В глубине души я, конечно, благодарна тебе, но… все было очень жестоко и не по-человечески.
– Мари… так получается, ты… в общем… Ты, как будто, не совсем равнодушна ко мне?
– Мне это все не нравится, Давид. У нас разные жизни. Ты в своей стране, все здесь для тебя естественно. Подумаешь – избили человека до полусмерти! Да, подлого и отвратительного, но это для тебя и твоих друзей обычное явление. Умрет – кому какое дело? А я тут не чувствую себя своей, многое мне чуждо. Как же мне жалко родителей! Мама плачет по ночам, тоскует по родине, по своим родителям, брату и сестре, парижскому хлебу, парижским улицам… Папа чувствует себя виноватым за то, что привез нас сюда. В общем, жизнь у нас тут не сложилась. Я бы и рада быть как все, но не получается. Должно быть, внутренне я другая…
– Мари… – я не знал, что сказать. – Мари, пойдем, сходим куда-нибудь? В кино или в кафе…
– Нет, ничего я не хочу. Пойду домой, родители будут беспокоиться.
– Давай им позвоним!
– У нас нет телефона, папа никак не может его получить…
– Тогда я тебя провожу. К тому же твоя мама обещала мне гато, а может, и кофе попробую.
– Хорошо, поехали, – устало ответила она. – И с кем я связалась? Тебе бы во дворе в футбол играть, а не ухаживать за взрослой девушкой…
– Эй, взрослая девушка, нам обоим по восемнадцать лет! – рассмеялся я. – Ну ладно, ты на месяц-два старше – подумаешь, большая разница!
– Да, к сожалению, это большая разница. Скоро ты это поймешь…
На улице нас догнал Рафа.
– Здравствуй, Мари!.. Друг, мы опаздываем на тренировку, ты начал их пропускать.
– Нет, Рафа, сегодня не могу. Я должен проводить Мари.
– Ух ты! Мари, он что, в женихи к тебе записался?
– Давид, Рафа прав. Иди на тренировку. А на твой вопрос, Рафа, отвечу: вам, ребята, еще нужно повзрослеть. То, что вы накачали большие мускулы и научились драться, не значит, что вы выросли.
Мари отвернулась и быстро пошла к остановке.
– Рафа, – я бросился за ней. – Иди по своим делам, я не приду…
Когда я догнал Мари, троллейбус уже подошел. Мы поднялись в салон, обмениваясь ничего не значащими фразами.
– Мари, почему ты всегда опаздываешь по утрам на занятия?
– Пропускаю переполненные троллейбусы. Неприятно толкаться, стоять всю дорогу вплотную к другим пассажирам. Да и от мужчин иногда дурно пахнет. Добираюсь, как получается: то на маршрутном такси, то на обычном. Почти всю свою стипендию трачу на транспорт…
Выйдя из троллейбуса, метрах в десяти от остановки мы заметили Черныша с кровоподтеками и синяками под глазами. Он оживленно что-то рассказывал двум другим парням.
– Привет, Черныш!
– Привет, брат… Давид. Я Герман, ну, Гера.
– Надо же, ты и имя мое знаешь… Гера.
– Вы же звали там друг друга… Я запомнил тебя, Рафу, еще кое-кого.
– Лучше забудь, Гера. Здоровее будешь. А вот если увидишь, что кто-то на улице обижает Мари, шкуру с него спусти, а не то я огорчусь… Ты же здесь авторитет. Идет?
– Не беспокойся, брат, – заулыбался Черныш. – Мари никто и пальцем не тронет, уши отрежу!
– Как быстро ты нашел с ними общий язык, вот уж не думала… – задумчиво произнесла Мари. – А может, ты как-нибудь и пива с ними у магазина попьешь?
– Почему бы и нет? Нельзя отрываться от народа. Но ты же знаешь – я пью только молоко!
Моя шутка была вполне правдивой. Я и в самом деле еще ни разу в жизни не пробовал хмельных напитков, даже пива, и дома никогда не видел, чтобы папа пил. Одну и ту же бутылку коньяка мама могла выставлять на стол перед гостями несколько месяцев подряд. Как ни удивительно, Гавар, холодная высокогорная область, откуда был родом мой папа, славился именно своими пьющими жителями. Все анекдоты о пьянстве в Армении – о гаварцах. Но папа, а вслед за ним и мы с братом вообще не употребляли алкоголь. Лишь спустя несколько лет, уже в России, я постепенно привык к умеренному употреблению спиртного.
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
