в Двенадцатом кинотеатре. Про одну планету в системе Бетельгейзе и планету Тарберга в системе Проксима. Только в «Капитане Кирке» она заселена миллионами невидимых…
— Я видел, — перебил Джейсон.
Около года назад он действительно приглашал на свое шоу Джефа Помероя, который сыграл в этом фильме капитана Кирка. Они даже разыграли маленькую сценку. Тогда фильм ему ужасно не понравился. Джейсон был уверен, что сейчас он понравится ему еще меньше. К тому же он ненавидел Джефа Помероя как на экране, так и в жизни.
— Вам не понравилось? — с искренней заинтересованностью спросила Кэти.
— Джеф Померой — редкий козел. Равно как и все, кто ему подражает.
— Он тоже лежал в Морнингсайде, — сообщила Кэти. — Представляете, он тоже лежал в этой клинике!
— Охотно верю, — проворчал Джейсон. — Там ему самое место.
— А знаете, что он однажды мне сказал?
— Я знаю Джефа. Думаю, что он сказал…
— Он сказал, что я — самая робкая девушка на всем белом свете. Интересно, правда? Между прочим, он видел меня в моем мистическом состоянии — когда я падаю на пол и визжу. И все равно так про меня сказал. На редкость проницательный и тонкий человек. Я в этом уверена. А вы?
— Конечно, — кивнул Джейсон.
— Тогда, может быть, пойдем ко мне? — предложила Кэти. — И потрахаемся, как дикие кошки?
От изумления Джейсон едва не закашлялся. Неужели она так и сказала? Повернувшись к девушке, он попытался разглядеть выражение ее лица, но они проходили между двумя вывесками, и увидеть ничего не удалось.
Господи, подумал он, помоги мне отсюда выбраться. Я должен вернуться в свой мир.
— Вас смущает моя откровенность?
— Ничуть, — буркнул Джейсон. — Откровенность меня никогда не смущала. Знаменитого человека откровенностью не удивишь. Никакой. Даже вашей.
— А какая у меня откровенность? — спросила Кэти.
— Самая откровенная.
— Значит, вы меня поняли?
— Да, — кивнул Джейсон. — Я действительно вас понял.
— И вы не смотрите на меня с презрением? Как на ничтожество, которому следовало бы умереть?
— Нет, вы очень важный человек. И очень честный. Самый честный и откровенный человек из всех, кого я встречал. Клянусь вам, я в самом деле так думаю.
Она дружелюбно похлопала его по руке.
— Не надо особо усердствовать. Пусть все будет естественно.
— Все очень естественно, — успокоил он девушку. — Уверяю вас.
— Вот и хорошо! — радостно воскликнула Кэти. Похоже, он рассеял ее сомнения. Теперь она была в нем уверена.
И от таких вещей зависит его жизнь?… Или не зависит? Может, он просто пасует перед ее патологическими рассуждениями? На какой-то момент Джейсон растерялся.
— Послушайте, — произнес он и остановился. — Я хочу, чтобы вы отнеслись к моим сдовам очень серьезно. Ваше место — в тюрьме для психически ненормальных преступников.
Она испуганно сжалась и ничего не ответила.
— Поэтому, — продолжал Джейсон, — я буду держаться от вас как можно дальше.
Вырвав руку, он развернулся и решительно зашагал в противоположном направлении, не обращая на нее внимания, торопясь смешаться с толпой прохожих, что сновали по неопрятным тротуарам, залитым светом дешевых неоновых ламп.
Потеряв ее, думал Джейсон, я скорее всего потерял и свою жизнь. Ну и что теперь?
Он остановился и посмотрел по сторонам. Интересно, наврала она про микропередатчик?
Веселый Чарли посоветовал искать Хизер Гарт. Как и все работники телевидения, Джейсон знал, что Веселый Чарли никогда не ошибается.
Только вот проживу ли я достаточно долго, чтобы с ней встретиться? И если на мне жучок, то не навлеку ли я смерть и на нее? Как зачумленный? К тому же если Ал Блисс меня не знает и Билл Уолфер меня не знает, почему меня должна знать Хизер Гарт? Может быть, потому, что она шестая, как и я? Единственный представитель шестых, кого я знаю. Может быть, это сыграет роль? Если тут вообще что-то может сыграть какую-то роль.
Джейсон нашел телефонную будку, зашел внутрь, захлопнул дверь от уличного шума и опустил золотую монету в приемник. У Хизер Гарт было несколько незарегистрированных номеров. Один номер — для деловых звонков, другой — для друзей, третий — для любовников… Разумеется, Джейсон знал этот номер — будучи для Хизер тем, кем он для нее был и, дай бог, оставался до сих пор.
Экран засветился. По его дрожанию Джейсон понял, что Хизер в автомобиле.
— Привет, — сказал Джейсон.
Хизер наклонилась вперед, чтобы лучше его рассмотреть. Рыжие волосы ослепительно блестели. Зеленые глаза сверкали.
— Кто вы такой, черт бы вас побрал?
— Джейсон.
— Не знаю никакого Джейсона. Кто вам дал этот номер? — Голос ее был груб и одновременно тревожен. — Не смейте больше сюда звонить. Еще раз спрашиваю, кто вам дал номер?
— Номер мне дала ты. Шесть месяцев назад. Сразу, как только он у тебя появился. Твой самый интимный из интимных номеров. Так ты его, кажется, называешь?
— Кто вам все это рассказал?
— Ты сама. В Мадриде. У тебя был отпуск, и я снял номер в соседнем отеле. Ты выезжала на своем «роллсе» каждый день около трех. Вспомнила?
— Вы из журнала? — резко спросила Хизер.
— Нет. Я твой возлюбленный номер один.
— Мой… кто?
— Любовник.
— Так ты мой поклонник? Скотина, я тебя уничтожу, если ты еще хоть один раз мне позвонишь!
Изображение и звук пропали, Хизер бросила трубку. Джейсон опустил в щель еще одну монету и повторно набрал номер.
— Снова ты, скотина? — откликнулась Хизер. Голос ее звучал гораздо спокойнее.
— У тебя один фальшивый зуб, — сказал Джейсон. — Когда ты проводишь время с любовниками, ты приклеиваешь его специальным эпоксидным цементом; но со мной ты его иногда вынимаешь и бросаешь в стакан с зубной пеной от доктора Слума. Это твоя любимая чистящая паста. Потому что она напоминает тебе времена, когда зельтерский бром не был под запретом, его можно было свободно купить в магазинах, причем настоящий зельтерский бром, а не дешевые подделки, которые делают в подпольных лабораториях…
— Откуда вы все это узнали? — перебила Хизер. Ее лицо было напряжено, голос сух и отрывист. А тон… Ему приходилось слышать такой тон. Так Хизер разговаривала с людьми, которых презирала.
— Смени тон, — приказал Джейсон. — Искусственный зуб —
