восхищения, знает наверняка. Прячется за его спиной, как маленькая птичка, отогревается, обнимает с трепетом, не давая усомниться в том, что всё давно предопределено. Космос с ума сходил, и был рад считаться влюбленный дураком. Но нотка ревности, отравляющая и ненастная, так и напрашивалась вылезти наружу. Или это слепой страх потерять её? Параноик.
— Как в сказке о Золушке, — на внимательный глаз Лизы, Софа и Пчёла заметно спелись, — феей себя чувствую.
— Ты решила всех спасти, а на меня-то пофиг? — Кос перебирал пальцами светлые волосы девушки, играясь с ними, как кот с фантиком на веревочке. — Но, но, но! Не отдам тебя…
— Приехали! А я думала, что Вы, Космос Юрьевич, за дружбу народов и любовь во всем мире, — Лиза попыталась подняться, помня о том, что они, в самом деле, куда-то сегодня собирались. — Ай, пусти, я буду защищаться!
— Попытайся, принцесса, — Кос продолжал дразниться, сжимая пальцами раскрасневшиеся щеки Лизы, пытаясь поцеловать, но она нарочно отворачивалась, — поймаю, будет тебе!
— Сдавайся, — и Холмогоров едва ли не падал с дивана — Лиза успела подумать, что победила в поединке. Но не тут то было! Она возвращена на колени собственного дракона, да и куда им деться от собственной, всепоглощающей и вечной…
— Чуть не улетел в космические галактики, — секундная передышка, — хотя, имя обязывает…
— Я и там тебя настигну, не расслабляйся, Кос! — искреннее пообещала девушка, сжимая в своих ладонях мягкий ворс холмогоровского свитера, и, ощущая, как мужские руки привлекают к себе ближе, захватывая в свою власть, которая так желанная и приятна. Она давно не принадлежит себе, и не первый день измеряет свой мир категорией «мы» и точно знает, что не разлюбит. Разве возможна замена на их планете? — Я, между прочим, скучала по тебе. Занятой!
— Прости, Лизкин.
Вчера они действительно не встречались, о чем Космос искренне и без ложного бахвальства пожалел. Зато Бог свидание послал с Пчёлой, во время разруливания старшими внеочередного спора с конкурентами. Барыш стоил какой-то забегаловки, не так давно появившейся на деловой карте города-героя. И знать о том, что дело едва не закончилось кулачной разборкой, Лизе вовсе было необязательно. Пусть лучше расскажет про свой образцовый институт… Благородных девиц, как выражался Пчёла, захаживающий в студенческую общагу по расписанию. За «Красную Москву» для вахтерши.
— Рассказывай, как делищи в пчелином королевстве?
— Летала на пары, искала аленький цветочек и пыталась обучить Софку уму-разуму, — Лиза отцепила свой светлый волос с шерстяного синего свитера Космоса, — а я ёще и линяю… блеск!
— Шкуру сбросить решила, родная, с меня?
— Ящер ты!
— И я тебя поймал…
— А если я тебя?
— Сдаюсь сразу, потому что люблю тебя, Павлова!
— И в ответ услышишь, что я того же мнения о тебе, Кос!
С дивана они всё же сползли, растянувшись на полу морской звездой.
— Так хорошо сидеть с тобой!
— Ничего не делать, но лучше бы в кино пошли.
— Нет, на крайний сеанс успеем.
— Чёрт с ним, с кино твоим…
Космос не имел права не воспользоваться моментом, чтобы вдоволь осыпать поцелуями милое лицо и манящие розовые губы любимой девушки. Лиза охотно поддавалась, забывая про время и место, обхватывая ладонями мужскую шею, горячую от того, что она снова его целует. Сердце в который раз улетело в пятки. Любые слова о любви не были так весомы в глазах Лизы, как теплая родная рука, укрывающая от целого мира.
Они бы так и забыли, что находятся в квартире не одни, если бы не звонок в дверь, раздавшийся по жилищу гулким эхом, заставивший их обреченно закатить зрачки к верху, перестать целовать друг друга, и… рассмеяться. Все-таки им пора в кино.
— Ну теперь-то в кино?
— Билеты-то я уже достал…
— Не будем терять время!..
* * *
Небо стало непроглядным. Из старой беседки наблюдать за ним как-то привычно, как и следить за тем, что в длинных мужских пальцах тлеет огонёк сигареты с ментолом. Этот запах не вызывал отторжения. Просто потому что Лиза любила в Космосе всё, и даже запах табачного дыма. Любовь, пахнущая «Marlboro». Бесспорно.
— Небо какое, глянь, — Космос затушил сигарету ботинком, растаптывая окурок о деревянный пол беседки, — прямо-таки непролазное…
— Ты бы хотел дотянуться, Кос? — черное пальто, запахнутое на талии Лизы широким поясом, греет лишь наполовину. Или у нее просто озябли руки, или… — Обними меня!
— Опять ты размечталась? Одного меня тебе уже мало?
— Претендуешь на звание неба?
— Папа не зря имя выдумал! Твой Космос, куда не выкрути…
— Если ты мой Космос, кто же я тогда?
— Моя вселенная!
— И небо у нас всё в алмазах! Потрясающе…
— Если не хочешь в алмазах, то будет у твоих ног!
— Теперь я не помню времени, когда тебя не знала, правда, Космос.
— Я не помню, что когда-нибудь говорил такие слова. Я вообще никогда и никому больше не скажу таких слов, кроме тебя.
— Но я просто так люблю тебя, — и Лиза не понимала, почему говорила об этом именно сейчас, когда им так хорошо вдвоем, — и без тебя не смогу…
— А без меня и не надо.
Лиза тихо соглашалась с Космосом. Вместо слов снова позволяла поцеловать себя, отвечая на опаляющее прикосновение любимых губ со всем жаром, на который была способна.
88-й. Девичьи разговоры
OST:
— Владимир Кузьмин feat. Алла Пугачёва — Некогда
Конец октября расцветал в своем классическом варианте. Грязь под подошвой, низкое серое небо и частое подкапывание дождя. Покрывало жухлых листьев устилало землю настолько, что от этого увядания столичной природы рябило в глазах — желтыми, оранжевыми и темно-коричневыми переливами. Наверное, гамме цветов под ногами радовались исключительно собаки, прыгающие в кучку листвы, как пловцы с трамплинов.
Не хотелось ступать за порог своей комнаты, каждый раз совершая один и тот же маршрут к институту. Закутаться бы, как бабочка в коконе, плюшевым клетчатым пледом, сжимая в озябших ладонях кружку горячего черного чая с лимоном — то, что доктор прописал. Здорово, кстати говоря, согревает.
Совсем другое дело зима, с постоянной гололедицей, снежными завалами и скрипом белого покрывала под подошвой. Невообразимое преображение жухлой осенней природы приходило спасением, и не смущало то, что нос приходилось прятать за пуховым шарфом, а с головы не снимать лисью шапку с двумя помпонами. С румяными от мороза щеками и в меховой шапочке Лиза выглядела, как матрешка с витрины.
В далеком детстве Лиза любила снежное время года, и не только из-за ведомственной «ёлки» с заветным пакетиком сладостей. Сказка за окном детской спаленки завораживала, заставляла верить в
