– Что тут происходит?
– Мы вас ждали, – вежливо ответил Вулф. – Мисс Квон, будьте любезны, пересядьте, пожалуйста – мистер Кремер предпочитает сидеть в красном кресле. Добрый вечер, мисс Дики. Мистер Кирнан, мистер Стеббинс. Садитесь, пожалуйста…
– Пензер! – гаркнул Кремер.
Сол, собравшийся уже было опуститься в кресло у стены, выпрямился и обернулся.
– Я сам буду распоряжаться, – объявил Кремер. – Пензер, вы арестованы. Стоите рядом со Стеббинсом и не раскрывайте рта. Я не хочу…
– Нет! – вмешался Вулф. – Если он арестован, увезите его в участок. И распоряжаться в моем доме я не позволю. Если у вас имеются ордера на арест, то арестовывайте кого хотите и забирайте их с собой. Здесь я вам остаться не дам. Не собираетесь же вы заставить меня подчиниться, мистер Кремер? Право же, мне казалось, вы должны знать меня лучше.
Это верно, уж кому, как не Кремеру, знать несгибаемый характер и норов нашего упрямца. Тем более, что, как он сам мог легко убедиться, к его приходу было все приготовлено. Миссис Джером, Лео, Черри и Эмиль Хетч сидели напротив стола Вулфа, рядом расставлены пустые кресла, явно поджидавшие других гостей. К тому же всякий раз, когда Кремер заявлялся к нам без приглашения, я разговаривал с ним, приоткрыв входную дверь ровно настолько, насколько позволяла дверная цепочка, и впускал его лишь тогда, когда получал соответствующее разрешение от Вулфа. Словом, Кремеру было нетрудно догадаться, что его ждали. Поэтому он уступил и прорычал, уже не столь грозно:
– Я хочу поговорить с вами.
– Разумеется. – Вулф указал ему на красное кожаное кресло, которое только что освободила Черри. – Присаживайтесь.
– Не здесь. С глазу на глаз.
Вулф покачал головой.
– Мы только зря потратим время. Я хочу покончить с этим делом как можно быстрее. Сами видите, сэр, что не стоило врываться сюда и распоряжаться, словно вы не в гостях, а у себя дома. Если желаете, то можете уйти и захватить с собой любого из присутствующих, на арест которого у вас имеется ордер, или можете сесть, и тогда я скажу вам, кто убил Курта Боттвайля. – Вулф ткнул пальцем в сторону. – Ваше кресло.
Круглая физиономия Кремера, раскрасневшаяся больше обычного на морозном воздухе, стала пунцовой. Инспектор оглянулся по сторонам, закусил губу, потом решительно прошагал к красному креслу и уселся в него.
8
Я прошел к своему столу, а Вулф обвел глазами гостей. Сол занял место сзади, а Стеббинс сел на соседнее кресло, вплотную к нему. Марго пробралась между миссис Джером, Лео и Эмилем Хетчем и уселась рядом со мной, а Черри и Эл Кирнан сидели чуть поодаль от остальных, держась особняком. Хетч прикончил водку и поставил стакан на пол, тогда как Черри и Джеромы потягивали свои коктейли из высоких бокалов.
Вулф посмотрел на Кремера и заговорил:
– Должен признаться, я слегка поторопился. В данную минуту я еще не в состоянии назвать вам имя убийцы. Пока я располагаю только гипотезой, но скоро смогу предъявить доказательства – и предъявлю! Но сначала я ознакомлю вас с кое-какими фактами. Полагаю, вам известно, что за последние два месяца мистер Гудвин довольно часто общался с мисс Дики. По его словам, она изумительно танцует.
– Да. – Голос Кремера проскрежетал, как наждачная бумага. – Это может подождать. Я хочу знать, посылали ли вы Пензера для того, чтобы…
– Узнаете, – оборвал его Вулф. – Я как раз к этому и клоню. Арчи, ответь, пожалуйста, о чем тебя просила мисс Дики вечером в понедельник и что случилось дальше?
Я прокашлялся.
– Мы танцевали в клубе «Фламинго». Она сказала, что вот уже в течение года Боттвайль обещает жениться на ней через неделю, но неделя все откладывается и откладывается, поэтому ей надоело и она хочет устроить маленькое представление. Она попросила, чтобы я раздобыл бланк разрешения на вступление в брак, внес в него наши имена и фамилии и передал ей, чтобы она показала бумажку Боттвайлю и поставила его перед выбором – сейчас или никогда. Во вторник мне удалось раздобыть такой бланк, я его заполнил, а в среду отдал мисс Дики.
Я замолчал. Вулф сразу спросил:
– А что случилось вчера днем?
– Она сказала мне, что бумажка сработала. Что лучшего нельзя было и ожидать. Минуту спустя в студию вошел сам Боттвайль. В своих показаниях, что я дал помощнику окружного прокурора, я сообщил о том, что, по словам Марго, Боттвайль обещал на ней жениться, но про фиктивное разрешение я умолчал. Оно не имело никакого отношения к случившемуся.
– Мисс Дики сказала тебе, какая участь постигла это разрешение?
Значит, он решил выложить все начистоту! Я кивнул.
– По ее словам, Боттвайль разорвал его и выбросил обрывки в корзинку для бумаг, стоявшую возле его стола в кабинете. Накануне вечером. В четверг.
– Что ты сделал, когда после смерти мистера Боттвайля поднялся в его кабинет?
– Я высыпал содержимое корзинки на пол, потом, поочередно просматривая бумажку за бумажкой, вернул все в корзинку. Ни кусочка разрешения я не обнаружил.
– Ты уверен в этом?
– Да.
Вулф повернулся к Кремеру.
– У вас есть вопросы?
– Нет. Гудвин наврал в своих показаниях. Я займусь им позже. Сейчас я хотел бы…
Марго Дики взорвалась:
– Значит, Черри украла его! – Она выгнула шею и посмотрела поверх голов на Черри. – Признайся, это твоя работа, дрянь такая?
– Нет! – голос Черри зазвенел от напряжения. Не сводя глаз с Вулфа, она пропищала: – Я больше не намерена ждать…
– Мисс Квон! – рявкнул Вулф. – Предоставьте это мне.
Он вновь обратился к Кремеру:
– Другой факт. Вчера, как у нас было условлено, мы обедали вместе с мистером Боттвайлем в ресторане «Рустерман». Однажды мистеру Боттвайлю довелось отужинать за моим столом, и он хотел отплатить мне за гостеприимство. Незадолго до выхода из дома он позвонил мне и попросил об одолжении. Он сказал, что страшно занят и может на несколько минут опоздать, но ему срочно нужны белые хлопчатобумажные перчатки, мужские, среднего размера. Он спросил, не затруднит ли меня по пути в ресторан заскочить в какой-нибудь магазин и купить такие перчатки. Признаться, мне его просьба показалась странной, но ведь мистер Боттвайль и был странным человеком. Поскольку мистер Гудвин уехал по своим делам, а я предпочитаю не прибегать к услугам такси, я нанял машину в агентстве Бакстера, и шофер порекомендовал мне магазин на Восьмой авеню между Тридцать девятой и Сороковой улицами. Мы заехали туда, и я купил перчатки.
Глаза Кремера превратились в узенькие щелочки. Настолько узенькие, что за ними даже не угадывалась голубизна его глаз. Инспектор явно не поверил рассказу Вулфа ни на йоту, что показалось мне чертовски несправедливым, поскольку несколько слов правды в нем все же содержалось.
