Получил бы свой букет?
Это была его последняя мысль.
Получит ли он свой букет на вершине? Маленький крест, украшенный цветами. И короткая надпись.
Мартен Сенфуэн.
Не Пупу и никто.
III Явление Пуаро 9
Терраса мэрии была залита ярким солнцем. От нагретого лавового камня шел жар, как от печки. Еще немного — и можно будет вытаскивать шезлонги и раскрывать пляжные зонты. Савина вышла покурить и заодно полюбоваться видом на колокольню церкви Сен-Ферреоль, развалины замка и школьный двор. Она упивалась запахами хвои и жимолости, ее убаюкивали редкие долетавшие до нее звуки: зеленый дятел долбил клювом соседнее дерево, где-то далеко в лесу гудела бензопила, за каким-то окном играло радио...
И вдруг всю дремотную сладость медленно текущего полуденного часа разом смело. Сначала раздался звонок — нечто среднее между пожарной сиреной и церковным колоколом, следом — топот конницы, пятьдесят двуногих пони галопом понеслись со школьного двора: ранцы за спиной, пальто нараспашку, шарфы вразлет, звонкий смех.
Уроки закончились!
Для деревни это час ежедневного выплеска адреналина — час, когда по улицам, мимо как попало припаркованных машин, мчатся дети.
— Нектер, иди сюда, посмотри.
Савина не закрыла за собой входную дверь. До школы нет и пятидесяти метров, и к мэрии, вопя и хохоча, неслась ребятня.
— На что? — откликнулся Нектер.
— Брось ты свои марки, иди сюда!
Секретарь мэрии был в нерешительности. Больше всего на свете он боялся сквозняков. А сейчас приступил к самой деликатной операции: при помощи влажной губки отклеивал марки с конвертов только что полученных писем и, подхватывая их пинцетом, помещал в кляссер. Сегодня ему достались редкие: Пику-ду-Фогу, Кверкфьоль и Альмолонга, они пополнят его уникальную коллекцию, его гордость, сокровище, которое он решил, уходя на пенсию, завещать мюрольской мэрии: десять альбомов, заполненных марками с изображением вулканов со всего света! Нектер Патюрен выискивал по всему миру города и поселки на склонах кратеров. Писал туда — и дожидался ответа... с наклеенной маркой.
— Не могу. Все разлетится.
— Шевелись, говорят тебе.
Коллекционер марок с вулканами — редкая разновидность в разветвленной семье филателистов — не спеша накрыл свое последнее приобретение промокашкой и придавил куском базальта, заменявшим ему пресс-папье. «Да что ж он всегда так копается...» — досадовала про себя Савина.
Наконец Нектер Патюрен вышел на террасу.
— Ну слава богу, — вздохнула социальная работница. — Стой на месте и наблюдай.
Секретарь поглядел на разбегавшихся врассыпную детей. Почти всех он знал. Сын мясника Натан, дальние родственники Жад, Амбр и Энзо, малолетние шалопаи Элиот и Ада — уж за этими надо бы получше приглядывать, — Янис, который прошлым летом чуть не утонул в озере Шамбон...
— Что я должен увидеть?
— Вон там, на стоянке медицинского кабинета.
Нектер прищурился. Машина на парковке. Винно-красного цвета. Довольно элегантная машина, сказал бы он, хотя вообще-то ничего в этом не понимал, маленькая, размером с «Клио» или «Пежо 208». Что за марка? Он присмотрелся. «Альфа Ромео Мито».
— Это машина доктора Либери?
— Ты просто гений! Наклонись и загляни внутрь.
Нектер изогнулся как мог. Ни малейших сомнений, за рулем доктор.
— Ну да, она сидит в машине. И что с того?
— А разве она не должна сейчас принимать пациентов?
— Необязательно. Может, ей надо было уединиться, чтобы послать эсэмэску возлюбленному. Единственная странность, если хочешь знать мое мнение, — то, что она решила заживо похоронить себя здесь. Для своих лет она прекрасно выглядит.
— Спасибо, Нектер, за проявленный такт! — не утерпела Савина.
Секретарь мэрии покраснел и рассыпался в извинениях. Он совсем не это имел в виду. Конечно, в Мюроле женщины тоже красивые, речь не об этом, а собственно, о чем речь? О том, что врачиха сидит одна в машине, когда дети выходят из школы?
— А что тут такого, хочет и сидит, — заключил секретарь, которому не терпелось вернуться к своим филиппинским маркам.
— Я уже давно наблюдаю за ней, — объяснила социальная работница. — Она все время смотрит в зеркало заднего вида. Я не могла понять, что она там высматривает... А теперь знаю.
— И что? Вернее, кого? Отца Яниса? Или Элиота и Нолана? Она западает на спасателей и лыжных тренеров? Ее удивляет, что здесь могут жить красивые мужчины?
— Не валяй дурака. Она шпионит за мальчиком, который вышел из школы. Том, сынишка Амандины Фонтен. Только за ним никто не приходит.
— Ты вообще-то поаккуратнее, она, кажется, вылезает из своей «ламборгини».
Нектер был прав. Они с Савиной едва успели отступить за угол мэрии, оставив после себя легкое облачко сигаретного дыма. Мадди Либери открыла дверцу и, похоже, пряталась за своей машиной. Том был единственным ребенком, оставшимся в школьном дворе. Он стоял около своего велосипеда, вертел головой, размахивал руками, губы его шевелились, как будто он разговаривал с невидимыми детьми.
— И что ты об этом думаешь? — спросила Савина, не сводя глаз с мальчика.
— Что Том всегда был со странностями. У меня такое впечатление, что у него в голове живут несколько человек. Но он мне нравится, и...
— Да я не про Тома, а про докторшу!
Нектер высунулся из-за угла. Конечно же, его седые космы на фоне черного камня совершенно незаметны.
— Ну... она смотрит на Тома... Он ей тоже наверняка нравится.
Савина потянула секретаря назад. Она начинала злиться.
— Нравится? Ты, наверное, шутишь? Ты видел ее глаза? Она смотрит на этого мальчика... как будто это ее сын!
Секретарь, двигаясь со скоростью улитки, исследующей каждую трещинку стены, снова подобрался к углу и покосился на докторшу.
— Ну да... Смотрит как завороженная. И что с того? Она же его не похитит! Она врач. Может, она заметила у Тома какие-то неполадки. Я знаю, что ты опекаешь его маму, Амандину, но она не всегда, как бы это сказать, такая уж...
— Такая уж что?
— Такая уж... заботливая мамочка.
— Можно подумать, ты много в этом понимаешь.
Разговор между Нектером и Савиной уже грозил перерасти в ссору, но в эту минуту на улице, ведущей к мэрии, показалась машина. Она ехала по встречной полосе со скоростью, явно превышающей дозволенные 30 километров в час. Синий фургончик жандармерии остановился посреди улицы, загородив Тома от доктора Либери. Из него выскочили трое жандармов. Один из них, лейтенант Леспинас из бригады Бесса, сказал:
— Савина, Нектер, вернитесь в мэрию и соберите всех сотрудников.
Все быстро зашли в мэрию. Кроме Нектера Патюрена и Савины Ларош, к ним подтянулись Ален Сюше, Жеральдина Жюм, Удар Бенслиман и муниципальные советники Жак Меркер и Сандрина Гули.
Жандармы так спешили, что даже дверь не закрыли за собой.
— Дело в том, что... Мартен... Мартен Сенфуэн... Его нашли на вершине Круа-Сен-Робер. Рядом с его велосипедом. Сердечный приступ. И всё.
Заметив, что дверь мэрии осталась открытой, лейтенант захлопнул ее. Он не хотел, чтобы новость тут же разлетелась по Мюролю. 10
Габриэль, пожалуйста, не
