подумать, что она сильно беременных никогда не видела, извини за подробность. И тут же поднялась, ничего не сказала. Я подумала, что она пошла за тобой. Может, она что-то вспомнила… А потом ты пришла и сказала, что она ушла с концами. Я сразу заметила, что ей со мной неловко, наверное, напоминала Ольку, мы все похожи.
– Понятно, мерси, и пардон, что наехала, – повинилась я. – Я не думаю, что мой вид её ошарашил, напротив, она сообразила, что сказала что-то лишнее, и кинулась прочь, чтобы я не докопалась, невзирая на интересное положение. История у данной Ольги недостоверная, это точно.
– Ты думаешь? – удивилась Татьяна. – Вроде всё сходится, и мы слышали от Маруси то же самое. Наоборот, она помогла, город назвала, куда они могли уехать, подсказала финское имя и фамилию, чтобы легче искать. Не так?
– Ты, Вороненок, наивна до святости, – почти радостно заявила я, войдя в роль Отче Вали. – Ну подумай! Девица Киреевская так сразу все бросила и примчалась, сломя голову, чтобы обронить из клюва мелкую информацию, а потом загадочно умчалась, не говоря ни слова. Даже чаю не выпила. С чего бы это?
– Не знаю, тебе виднее, – проговорила Татьяна, не убежденная моими доводами. – Может, у нее проблемы с деторождением. На этой почве психологическая травма, а ты тут во всей красе и вопросы задаешь, ей стало обидно.
– И это не исключено, – согласилась я. – Может статься, убежала она из-за меня, но отчего прибежала так срочно? Очень подозрительно. И как удобно отправить нас искать неверных Кавитасков на просторах Ленобласти, а?
– Странное у тебя занятие, – обдумав мои доводы, признала Татьяна. – Во всем ищешь тайные причины и замыслы. А я поверила, зачем ей придумывать? Пришла и сказала, что знала, даже призналась, почему Ольга обиделась и уехала, не прощаясь. По-моему, всё по-честному.
– Танечка, душа моя! – ответила я. – Мне тоже так гораздо удобнее, поверь. Тогда иди к Валентину в «Аргус», заказывай искать своих Кавитасков, он добрый, много не возьмет. И я выброшу из головы странный приход и уход Ольги Киреевской. Так все люди и работают, мерси за разрешение.
– И тебе большое спасибо на самом деле, – ответила Татьяна. – Без тебя не видала бы я Ольгу, как своих ушей. Ты её знатно высвистела, это надо признать. Особенно розыск пропавших, я чуть в обморок не упала, будто, ты её в чем-то подозреваешь!
– Ладно, что уж там, – я сделала вид, что скромно принимаю комплимент, и не стала растолковывать, что будь Ольга Киреевская без секрета, то не примчалась бы на свист. – Работа такая, хотя я вроде в декрете уже. В издательстве и денег дать обещали.
– И когда? – Татьяна мигом переключилась на более интересный предмет.
– Деньги или мальчик? – уточнила я.
– Какие это деньги, – отмахнулась Татьяна. – Мне дали на пол-сосиски и обещали держать место, хотя кому оно надо? Мальчик когда?
– Минимум ноябрь, максимум декабрь, – охотно объяснила я. – Уверенности у них нету, но какая мне разница? Разве что мухлюют с декретом. Подруга Верочка говорила, что раньше они просто стояли насмерть, чтобы лишнего не платить. А теперь зачем?
– Бог знает, разве их поймешь? – ответила Татьяна. – Значит, мальчик будет зимний?
На этой загадочной ноте мы с Татьяной расстались и в этот вечер ни о каких Ольгах я не вспоминала, до самой ночи.
2
Татьяна ушла засветло, хотя серый день давно погас, зато длились пасмурные сумерки. Тане надо было забрать дочку Еву из детского сада и отпустить предков, они развлекали тем временем мелкого Николеньку. Я осталась одна и расслабилась после бурно прошедшего полудня. На самом деле я даже вздремнула на диване и очнулась вечером, на улице вовсю горел золотистый фонарь, однако рассеянный свет не достигал моего окна. В уютной полумгле я вспомнила, что Миша ничего не сказал о времени возвращения, у него обыкновенно находилось много дел, он желал их завершить до переезда на мою площадь. К тому же супруг пользовался последними неделями владения мастерской, подвал, где он раньше жил и работал, переходил в другие руки и подлежал реконструкции. Ну и, понятное дело, там шла гулянка на прощание и все такое прочее.
Поэтому, после пробуждения и разговора с мамой я пошла на кухню, приготовила диетический ужин с витаминами, поела, посмотрела в кухонное окно, выходящее на двор, полюбовалась возникшими во тьме окнами и неспешно вернулась в комнату, к торшеру, книге и телевизору. По дороге обнаружила, что Миша забыл ключи в прихожей на крючке, такое происходило буквально через раз. «Значит, придется ему открыть» – лениво размышляла я, устраиваясь на кресле, а не не диване. – «Лучше не дремать, иначе он всех соседей разбудит перезвоном».
Книгу я взяла не помню какую, но корабль плыл по далеким морям навстречу дивным приключениям (значит, это была серия «Однажды» для младшего и среднего школьного возраста). Большой запас продукции издательства «Факел» хранился на задних рядах книжных полок, и в последнее время я вошла во вкус непритязательных приключений на суше и на море. Иная литература, увы, на расслабленный ум не шла.
И вот, почти без отрыва от дальних морей и коловращений бизань-мачты в час бури, я услышала, как мимо окон проехала машина, затормозила, но не встала, а перекатом зашла во двор, к другому входу в подъезд. Таким образом обычно возвращался Миша, он брал тачку и просил заехать во двор, чтобы не хлопать дверями под окнами, в особенности если дело происходило поздно ночью.
Машинально я глянула на часы, обнаружила, что час всего лишь десятый, подивилась, но пошла открывать дверь, не дожидаясь, пока Миша обнаружит, что ключей у него нет. Процесс мог занять долгое время и вызвать громкое недоумение, обычно проявляемое в резких выражениях, способных покоробить чувствства соседей по лестничной клетке.
Я исправно откинула цепочку, дождалась звуков лифта, поднявшегося до третьего этажа и со стуком ставшего на место. После чего отомкнула замок, но не стала уходить из коридора, это могло показаться упреком, а я никаких претензий к Мише не имела, скорее напротив. Он всемерно заботился о том, чтобы мой покой не нарушался, и совместное проживание не создавало лишних трудностей.
Оставаясь в прихожей, я отвернулась от двери и стала критически изучать отражение в большом зеркале, оно отнюдь не утешало. Не успела я подумать синхронно, что вид мой не радует глаз, и что Миша замешкался с открытием дверей, наверняка он услышал, как звякает замок… В тот миг, как я не поспела мыслью, входная дверь
