всего лишь совпадение?
— Я хочу сказать, что это бред! — Выплюнул потерпевший.
Марш достал из кармана рацию и, вдавив кнопку связи, произнёс:
— Приведите к нам нашего клиента, пожалуйста.
На лице Аксёнова появилось недоумённое выражение.
— Что вы собираетесь делать? — Воскликнул он.
— Мы? Ничего. А вот он… — доктор Марш указал на открывающуюся дверь, куда вошли двое вооружённых оперативников, протолкнув перед собой обвитого цепями человека в костюме сварщика. Как только в поле зрения убийцы попал предприниматель, он резко вошёл в состояние ярости. Пытаясь вырваться из рук двоих сотрудников, он гремел стальными звеньями.
— Вы чё творите?! — Крикнул Аксёнов, покидая свой стул.
— Очную ставку, — бросил Марш, наблюдая, как потерпевший в панике отходит к клетке.
Цепи с треском лопались одна за другой. Порывая мощными плечами, объект вырывался, сбрасывая с себя оковы.
— Он же освободится сейчас. Стреляйте, — кричал потерпевший, запираясь в обезьяннике, — ради всего святого, стреляйте!
— Пули не берут мёртвых, господин Аксёнов. — Спокойный голос Владимира тонул в лязге металла
Сбрасывая остатки цепей, убийца подходил к клетке. Вцепившись в прутья кистями рук, одетыми в краги, он вырывал их, будто тростинки, одну за другой.
— Господи… — всхлипывал мужчина, пытаясь забиться в самый дальний угол своего крохотного убежища. — Остановите это. Прошу, не надо. Не убивай меня. Я не виноват!
Железные стержни, бывшие когда-то частью клетки, со звоном отлетали в противоположный конец тесной комнаты. Пробив путь внутрь обезьянника, убийца медленно подходил к Аксёнову, который пытался заслониться руками от неизбежной смерти.
— Стой! — Закричал он, когда широкие плечи заслонили от него свет лампы. — Я не виноват. Я не хотел. Прости меня!
Объект остановился. Отняв вспотевшие ладони от лица, потерпевший увидел перед самым носом металлическую маску. В отражении стеклянной вставки его сжавшееся тело выглядело до невозможности крохотным.
— Прости, — прошептал он, чувствуя, как слёзы катятся по щекам.
Наступила тишина. Убийца, выпрямив спину, не сводил взгляд с потерпевшего.
— Что произошло? — Тихо спросил доктор. — Что случилось двадцать шесть лет назад?
— Мы заведовали стройкой цеха в девяностых. — Хрипел мужчина сквозь слёзы. — Государственный заказ, — денег было немерено. В один момент мы стали брать из финансового резерва так много, что у нас перестало хватать на зарплаты рабочим. Мы задерживали выплаты по полгода, кормили завтраками, обещали, что вот-вот деньги будут, надо только подождать. Однажды вечером ко мне подошёл человек, работающий на сварке каркасов. Сказал, что ему нужно кормить семью, что у него долги. Я ответил, что денег нет, что ничего не могу поделать. И тогда он сказал, что знает, куда идут деньги. На самом деле все знали, просто никто не осмеливался высунуть нос. Но на этот раз всё было иначе. Этот работник стал угрожать донесением. Полицией, прокуратурой. Я сначала посмеялся, сказал, что он может идти к чёрту со своими угрозами.
— И тогда он сказал, что у него есть доказательства, — предположил Марш.
— Да. Разговаривая с подрядчиком по поводу оплаты, он стащил из офиса папку с документами. Там был файл. Всего одна проклятая бумажка, где должны были стоять подписи людей о получении денег. — Потерпевший горько ухмыльнулся. — Мы так ненавидели всю эту бюрократию, но между конторами, пилившими деньги, тщательно документировались все грязные дела. Из соображений безопасности.
— Круговая порука, — добавил Марш.
— Если бы за нас взялась полиция, они бы столько нарыли на нас, хватило бы лет на пятьдесят строго режима.
— И тогда вы убили его…
— Да. Я испугался, пообещал отдать все деньги на следующий день. На стройке как раз должен был быть выходной.
— А что потом?
— Его искали. Почти каждый день меня спрашивали, не знаю ли я, куда запропастился наш сварщик. И я всякий раз говорил: Нет. Это было пыткой, — слушать, как коллеги смеются над тем, как он буквально вчера говорил, что скоро они все получат деньги, а в итоге просто пропал. Они смеялись и курили в десяти метрах от его тела.
Человек в костюме сварщика сделал шаг назад. Подняв тяжёлые руки, он снял маску. Под ней оказалось лицо, принадлежавшее Антону Могилевичу.
— Всё записал? — Спросил детектив, обратившись к Маршу.
— Каждое слово, — доктор подбросил на ладони диктофон, вытащенный из кармана штанов. — Это было проще, чем я думал. Подпиленные цепи, прутья, держащиеся на монтажном клею, и костюм сварщика с барахолки творят чудеса, правда? Спектакль окончен, господа! Всем спасибо, все свободны.
Мужчина в клетке потрясённо смотрел, как оперативники, выслушав благодарности, покидают тесный кабинет.
— Было бы очень удобно, если бы объекты класса Кетер останавливались на простом человеческом «прости», — сказал Могилевич, кидая маску под ноги потерпевшему.
— Пошли обедать, — бросил Марш, покидая кабинет.
***
— А потом? — Спросила Ирина Сергеевна, потирая красные от недосыпа глаза.
— Ничего.
— А предприниматель? Неужели вы не призвали его к ответственности?
— Конечно, нет, мы же не полиция. В интересах Фонда было выяснить историю аномального объекта.
— Но у вас была запись его признания! Вы могли бы отдать её в суд.
— И как бы мы объяснили её появление? Восставшим из ада мстителем? Так или иначе, Аксёнов умер спустя четыре дня от простого, совершено не аномального инфаркта. Мужичку уже под шестьдесят было, в его возрасте нельзя так сильно волноваться. Тем более, он получил столько травм в момент нападения. Так что тот костюм теперь лежит в отдельной ячейке на складе, потеряв свойства. Кости были переданы в штатный крематорий. Разговор же вообще был не о том. Вы спрашивали меня про выводы.
— И какие же выводы вы сделали?
— Я после того случая подумал, что появление аномалий в нашей вселенной — это одно из естественных свойств мироздания. Просто мы ещё не научились видеть общую картину. Фонд пытается сдерживать и контролировать сверхъестественное, пытается подогнать их под бюрократию, но, возможно, нам просто стоит поменять взгляды. Мы бы сэкономили кучу денег и человеческих жизней, если бы ввели, так называемое, обратное сдерживание. Построили бы для всего человечества Зону содержания, где не было бы ни одной аномалии. Зону вне времени и пространства, куда ни один объект не смог бы проникнуть. Тогда нам пришлось бы беспокоиться только об одной угрозе. Нас самих.
Марш замолчал. Ирина Сергеевна, глянув на часы, стала торопливо убирать со стола кружки.
— На сегодня, пожалуй, достаточно.
— Да уж, — кряхтел Владимир, вставая со стула, — пора завязывать.
Попрощавшись с доктором, Ивлеева открыла журнал и спешно черканула слово «одобрено» напротив имени Марша. Убрав со стола остатки просыпанного кофе, она собрала сумку и направилась к выходу. На пути к двери она заметила краем глаза посторонний предмет в цветочном горшке. Поправив очки, она всмотрелась в
