и культивировать…
Я кивнул — это всё понятно! С моим уровнем культивации соваться туда, где экспертов выше крыше, это извращённый способ самоубийства, не меньше!
— Но ты должен быть готов в любой момент. Потому что кто его знает, когда тебе предоставится случай.
И снова я кивнул:
— Понял!
— Я приду, когда снова появится возможность для тайной тренировки, — сказал грозовой человек и замолчал.
Я чувствовал, что ему не хочется расставаться. Но и продолжать наши тренировки по какой-то причине он не мог.
И тут раздался грохот — далёкий и раскатистый.
Лейрен сразу же засуетился.
— Активируй свою защиту на всякий случай! — сказал он. — И не говори никому!
В следующий момент он исчез. Как будто его тут и не было никогда.
Снова послышался отдалённый грохот, и на меня сверху посыпались мелкие камешки. Я тут же толкнул ци в духовное кольцо, активируя защиту. После чего оглянулся, чувствуя неожиданную пустоту.
Я уже настолько привык, что рядом со мной находится грозовой человек, что отсутствие его воспринимал так, словно часть меня исчезла. Странное довольно-таки ощущение.
Плюс, увидел труп старика — главы какого-то клана. Того самого, который так жаждал меня убить и ограбить…
Я за время тренировок в упор его не замечал, а тут наткнулся взглядом. Какое-то странное чувство появилось — вот сижу я, а вот рядом мёртвое тело. Сколько тут, в пещере, нахожусь, не было такого чувства, а тут вдруг появилось.
Снова грохот и снова посыпались мелкие камешки.
И тут сверху упал тонкий луч света. Тонкий, но настолько яркий, что я поневоле протёр глаза. Даже странно, я же всё в пещере видел! А оказывается, тут было темно…
Потом луч света расширился до столба. А потом сверху его перекрыли какие-то силуэты.
Я не знал, кто это. Более того, не знал, хочу ли знать, кто это. Сидел и смотрел вверх, а по щекам у меня текло что-то горячее — да кто бы ни был там, я больше не буду один.
Самым жестоким наказанием за преступления считается заключение в одиночной камере. Казалось бы чего тут такого? Хоть никто доставать не будет!
Вот только человек — существо социальное. И очень быстро одиночное заключение начинает приносить такие страдания, рядом с которыми физические пытки в радость! Всё-таки боль причиняет другой человек. А значит, ты не один!
Я отрешённо смотрел, как из дыры вверху падает верёвка, как кто-то спускается по ней.
Стали слышны разговоры, крики…
Я ловлю эмоции, с которыми произносятся слова. И совершенно не понимаю их смысла.
Глава 10
Первым, что я осознал, когда пришёл в себя, было лёгкое покачивание.
Потом я понял, что лежу на матрасе, под головой подушка и я укрыт одеялом.
Потом до меня донеслись приглушённые голоса.
И только потом — запах! Запах солнечного утра, альпийского луга и травяного чая с мёдом. Точно таким чаем меня раньше поил Валентин Демьянович. Точнее даже не чаем, а лечебным напитком.
Выходит, я нахожусь в карете, принадлежащей нашей академии, той самой, на которой мы поехали в экспедицию в Китай.
Только почему-то лежу на полу, словно мы расположились на ночлег.
Но покачивания говорили о том, что карета едет.
Послушав ещё голоса, я открыл глаза.
Я действительно находился в карете, и карета действительно ехала.
Разговаривали мои друзья и преподаватели. Разговаривали очень тихо. Как обычно разговаривают рядом с тяжело больным.
Первой мыслью было — кто-то пострадал?
Я хотел было спросить. Но едва пошевелился, как услышал взволнованный голос Полины:
— Он очнулся!
Сколько боли и радости было в этом простом возгласе!
А уж какую реакцию он за собой повлёк!
Меня моментально окружили друзья и преподаватели. Даже Умка с Шиланем, поскуливая, подползли ко мне. Даже Шаман не запрыгнул по своему обыкновению мне на грудь, а подошёл и аккуратно улёгся рядышком. Так, чтобы касаться меня, но не придавить. Как будто я — это что-то хрупкое и драгоценное!
— Ну ты и напугал нас, брат! — дрогнувшим голосом произнёс Глеб. — Мы уж думали, что не спасём. Валентин Демьянович всю свою ци в тебя влил! А потом ещё и Яньлинь вливала… А ты лежал, как мёртвый! Полина порывалась, но она после защитного артефакта ещё не восстановилась. Ну и мы тоже…
— Мы так боялись за тебя! — добавила Анастасия.
— Дайте больному воздуха! — скомандовал наш доктор и подойдя ко мне, приподнял мне голову, чтобы дать напиться.
Парни тут же помогли мне приподняться, и Валентин Демьянович поднёс к моим губам кружку с напитком, чей аромат я почувствовал, когда пришёл в себя.
— Я так боялась за тебя, — поправляя на мне одеяло, прошептала Полина. — Ты так долго не приходил в себя.
В её глазах стояли слёзы, а голос дрожал.
Я ничего не понимал. Последнее моё воспоминание было о том, что грозовой человек Лейрен исчезает, я смотрю на труп старика, а сверху падают камушки, и в светлом пятне появляются силуэты.
Ни того, как я оказался в карете, ни того, что было потом, я не помнил.
Единственная надежда была на то, что кто-нибудь расскажет мне. И я с надеждой посмотрел на Мо Сяня. Он всегда был сдержанным, лишних эмоций не проявлял.
Мо Сянь правильно понял, чего я от него жду и начал рассказывать:
— Когда молодой господин вместе с напавшим на нас стариком исчезли, бой сразу же прекратился, и все наши враги отступили. Но мы потеряли молодого господина, и не знали, куда он переместился. К счастью, Олег с Данилой взяли в плен несколько человек. Мы допросили их и узнали о том, что у старика был артефакт, который давал возможность переместиться. Это был артефакт Последнего Шанса. Он переносил в потайную пещеру всех, кто оказывался рядом с артефактом, если его бросить на землю. После допросов мы смогли выяснить, где эта гора расположена.
Я слушал Мо Сяня и смотрел на лица своих друзей. И видел, что они сейчас заново переживают весь тот ужас, который испытали, когда поняли, что меня нет. И как потом у них появилась надежда, когда они узнали про пещеру.
— Это была закрытая пещера в горах, которые, к счастью, расположены неподалёку, — рассказывал тем временем Мо Сянь. — Однако, вход найти было трудно, потому что он был надёжно спрятан — заросший, да ещё и сверху! Но опять же, благодаря пленным, мы нашли вход, вскрыли его и спустились вниз.
— Мы совсем не надеялись уже найти вас живым, Володя! — перебила Мо Сяня Варвара Степановна. — И очень обрадовались, когда поняли, что жизнь ещё теплится в вашем теле. Вы очень сильный человек! На свете мало людей, способных выдержать такое и выжить!
Я слушал её и удивлялся — я-то совсем не помню, чтобы я именно выживал.
— Сколько я спал? — задал я
