сестер?!
— Очень просто. Назовем этот спектакль «Дядя Ваня»…
Бульон с яйцом
Не буду объяснять, как попал я в этот Дом творчества, да еще в самый разгар сезона, да еще с женой, да еще если учесть, что лес в двух шагах, а я к творчеству только то отношение имею, что в кино иногда хожу. Не буду объяснять, долго получится. Да и не в этом суть…
Приехали мы с женой вовремя, прямо к обеду, и пока еду не принесли, я осторожно взглянул на соседей.
Публика, сразу можно отметить, культурная.
Один, видать, писатель: весь седой и в заграничной майке. Другой похож на актера: темные очки и борода в тон. А третья — жена. То ли писателя, то ли актера, сразу не разберешь. А может, и сама из искусства. Но больше чем на гримершу не тянет. Страшна больно.
Сначала подали закуску — сельдь с луком. Блюдо привычное — съели. А потом вдруг бульон несут. И не простой, а с яйцом. Вкрутую сварено яйцо и в бульоне том плавает. Ну?.. Скажите на милость, как его есть?.. Сначала бульон, а потом яйцо?.. Или с яйца надо начинать, а бульоном запить, как компотом?.. А может, все вместе полагается? Раскрошить яйцо на мелкие части и есть? Будто это вермишель или рис. Легко сказать — раскрошить. А как? Оно, зараза, скользкое, круглое. Коснись ножом — улетит, не поймаешь.
Взял я салфетку, вытер лоб и говорю:
— Горячий какой бульон. Пусть немного остынет.
И внимательно смотрю на соседей.
Писатель, который в майке, наверно, о своей повести задумался. Бултыхает в тарелке ложкой, а к делу не приступает. Актер, тот на яйцо уставился и вовсе одеревенел. Гримерша хлебом тарелку вытирает, хотя она и без того чистая. Сидят все, молчат, неловко даже. И я, как человек культурный, вежливо говорю:
— Интересное какое блюдо — бульон с яйцом. Тут вас, товарищи, никто не обвесит. От курицы при раздаче отмахнут кусок: крылышком больше, крылышком меньше. Ей не летать. А вот если из бульона яйцо вынуть, то и дальтоник сразу заметит.
— Это вы правы, — говорит писатель. — Но вы одного не учли. Если в ваш бульон добавить водичку… С яйцом он или без яйца… Никакая экспертиза ничего не покажет… А помножьте водичку на количество порций…
Он вытащил карандаш и быстро прикинул:
— …и высвободившуюся жидкость, то есть «первичный бульон», который в этом случае не надо варить, а в виде исходной курицы отправить поставщику обратно на базу. И перебросьте этих кур не в магазин, а на рынок…
— Такие дела не так совсем делаются, — мило улыбнувшись, сказала гримерша. — Если кура один раз оприходована, нечего ее взад-назад таскать.
— А я бы, — сказал молчавший до сих пор актер, — начинал бы непосредственно с этих яиц. Оформил бы их при приемке как «бой» и направил в инкубатор для производства цыплят. А потом шлепал бы «табака» в близлежащей шашлычной!
— И ваши «табака» пошли б через кассу?
— Конечно, через кассу. Но только как коньяк. А самим коньяком торговать навынос.
— Идея неплохая, — сказал писатель. — Только инкубатор и шашлычная — лишние звенья. Эти «табака» и здесь можно делать. А саму столовую сдавать в аренду.
Смотрю я на них и глазами хлопаю. Из искусства люди, а все про нас знают. И вдруг до меня дошло: батюшки, так это — родные все лица)
Посмотрел я на писателя пристально и говорю:
— А с импортной курицей вы никогда не работали?.. Ну, в смысле повести или романа?
— С импортной трудно, — сказала «гримерша», — Они, как невесту, ее зафасовывают. Лежит в целлофане, к ней и не подберешься.
Сидим мы так, разговариваем душевно, и вдруг подходит сестра-хозяйка и подсаживает еще одного человека, молодого парня в кожаном пиджаке и джинсах.
— Привет, — говорит, — мужики. Ну?.. Как у вас кормят?
— Бульон с яйцом, — отвечаю я, — фирменное блюдо для тружеников искусства… Если вы, конечно, имеете к нему отношение.
И глазом подмигиваю. Мол, стесняться тут нечего. Он вроде бы понял и тоже подмигнул:
— Сколько лет в искусстве, такого не видывал. Оператор я. Со студии хроники. Только закончил картину из жизни китов.
— Китовое мясо напоминает говядину, — ласково улыбнулась ему гримерша. — Особенно в сильно замороженном виде.
— О чем это вы? Что-то я не совсем понимаю.
— А он мне нравится, — захохотал «писатель». — Слова лишнего не вытянешь. Переходи ко мне, ей-ей, не обижу!
— Мне нельзя, у меня три года…
— За что, если не секрет?
— После распределения.
— Квартир или автомобилей?
— Да нет же… после окончания ВГИКа.
— Ну вот что, — не выдержал я, — ты со своим «ВГИКом» нам голову заморочил. Или говори правду, откуда прибыл, или топай отсюда за соседний столик.
Парень смутился и удостоверение вытягивает, что он действительно со студии хроники.
«Писатель» вынул точно такое же. И еще два: нештатного корреспондента журнала «Быт» и литконсультанта фабрики «Ява». «Актер» из кармана свои три вытягивает, «гримерша» еще парочку присоединяет, и мы с женой поверх свои визитки кладем, отпечатанные на твердой глянцевитой бумаге.
Парень смотрит на образовавшуюся горку, медленно встает и идет к выходу. Странный какой-то, чокнутый. Похоже, что действительно из искусства. Одно меня только в нем настораживает. Если он из искусства, то как в Дом творчества путевку достал?
Дальтоничка
Я сидел дома и смотрел телевизор, когда неожиданно раздался звонок и в комнату ворвался приятель. По его лицу я сразу понял: что-то произошло.
— Ты знаешь? — закричал он еще с порога. — Я развожусь с женой!
— Успокойся, — сказал я. — Сейчас многие разводятся.
— Да. Но ты не знаешь почему?!
— А почему?
— Она… она… Ну, как бы помягче выразиться… Ну, в общем, она дальтоник… Вернее, дальтоничка!
— Послушай, — сказал я. — Ты меня, конечно, извини. Я не хочу вмешиваться в вашу личную жизнь. Но что это такое?
— Как?! Ты разве не знаешь?
— Нет, я ведь холостяк.
— Это не имеет значения. Это совсем другое. Не то, что ты думаешь. Это связано с глазами.
— С глазами?
— Да! Дальтоник — это человек, который не различает цветов. Ему что красный, что голубой, что фиолетовый в крапинку.
— Не может быть!
— Честное слово! Даришь ему розы, а ему кажется, что незабудки. Везешь отдыхать на Черное море, а ему все равно что на Белое!
— Так ведь это же хорошо! Вези его… то есть ее, на Белое, если ей все равно. Так даже дешевле.
Приятель вздохнул:
— Тебе хорошо… А я больше так
