никого.
Осторожно, не опуская рук с оружием, выглянули. На полу, прислонившись к противоположной стене, закрыв глаза и тяжело дыша, сидел повар в белом и черной маске. Одна рука его была окровавлена и висела плетью. В другой он сжимал мачете. На поварской одежде – грязные следы от змеиных колец. По всему перемазанному кровью и какой-то гадостью коридору валялись куски порубленной анаконды. В одном конце хвост, в другом – башка.
– Бежим! – скомандовала Ада, и они, бросив кто куда ершик, швабру, ведро, бросились к синей шторе, за которой выход в зал и дальше – в прихожую. Там открывается путь к свободе. Лестничная площадка. Несколько пролетов – и улица. За забором – город, наполненный людьми, метро, общежитие, и, в общем-то, некровожадные соседки Мария и Лера. Но там же и Ада с ее коробкой, которую она, конечно же, не забудет прихватить…
У самой синей шторы Рая схватила Аду за руку:
– Подожди!
Та остановилась и недоуменно посмотрела:
– Ты что-то здесь забыла?
Рая не знала, что сказать, но не отпускала Аду. Та дернулась:
– Чего тебе?
– Но ведь там, – указала в сторону зала.
– Что там?
Не слушающий девушек Витя тем временем обошел их и отдернул синюю штору. Хотел было вышагнуть в зал, но тут же отпрянул. В проем двери влетел поток огня такой силы, что всех бросило в жар. У Раи даже опалились кончики волос. Вспыхнула сдвинутая в сторону синяя штора. На каменных стенах, потолке, полу гореть было нечему. Лишь затрещала кожа на валяющемся обрубке анаконды. Из зала раздался металлический голос не то попугая Кеши, не то кого-то другого:
– Стейк! Стейк!
– Что это? – Ада посмотрела на Витю.
Тот от ужаса ничего не мог сказать. Тогда Ада осторожно выглянула за косяк и тут же спряталась снова: по коридору пронесся еще один обжигающий поток огня.
– Надо поблагодарить тебя, подруга, уберегла!
– Что там? – теперь уже Аду спросила Рая.
Та вытерла выступивший на лбу пот:
– Мы про них совсем забыли. Там у стены сидят эти в черном. У одного то ли в руке, то ли в рукаве такая штука, которая огнем плюется…
– Огнемет! – Рая вспомнила где-то вычитанное название оружия, которое применяют для подавления укрепленных боевых точек противника. – Нам здесь не прорваться. Сделают из нас поджарку!
Из зала снова донеслось металлическое:
– Стейк! Стейк!
– Кухня нас не спасет! – думала вслух Ада. – Окна там нет, я помню. Дверь хоть и железная, но без внутреннего замка, без засова.
Витя подал голос:
– Забаррикадируемся шкафами, холодильником!
Ада поморщилась:
– Надолго ли… – перевела взгляд на другую дверь. – Туалет нам тоже уже ничем не поможет.
Рая посмотрела на противоположную стену:
– У нас есть еще две двери! Но они непонятно как заперты.
– Наверное, не зря заперты! – задумалась Ада. – Там или выход есть, или оружие какое-нибудь!
В это время в коридор ворвался еще один поток огня. От опаленного куска анаконды пошел легкий запах жареного мяса.
Витя съежился:
– Здесь нас точно поджарят!
Ада указала на дверь напротив кухни:
– Туда! У нас нет другого выхода!
В это время зашевелился и, держась за стену, встал на ноги повар. Пошатываясь, поднял руку с мачете. Хотел было шагнуть навстречу противникам, но в это время в коридор ворвался новый поток огня. Снова пронесся мимо стены, на которой были двери на кухню и в туалет. Повар на мгновение, ослепленный, замер на месте. Хоть и не двигался, но преграждал путь к дверям по его стороне стены. Рая метнулась к оказавшейся неподалеку швабре. Снова вооружившись ею, выставила в сторону повара. В голове опять всплыло полученное от Ады за время их знакомства:
– Нахрен!
Она повторила громче:
– Нахрен!!
На повара ее слова, однако, не произвели никакого впечатления. Он присмотрелся и, не раздумывая, махнул рукой: словно тростинку перерубил швабру мачете. В руках у Раи осталась лишь короткая палка. Хотела было бросить ее в повара, но почувствовала на плече руку Ады.
– Погоди, подруга! Тебе нужно беречься! Ты мне нужна живой и в полном сознании! Чтобы могла прочувствовать всю значимость момента исполнения приговора…
Ада отодвинула Раю в сторону и почему-то начала пританцовывать на месте.
Повар смотрел на нее, не понимая, выжидая. Ада, пританцовывая, как будто в такт неслышимой музыке, кружась, с каждым шажком приближалась к повару. Тот, видимо окончательно придя в себя, не сводил с нее глаз. Рука его снова напряглась. Рая с ужасом глядела на блеснувшее лезвие мачете: сейчас ударит, порубит, как анаконду, на кусочки, разнесет, как туалетную дверь, в щепки.
Не доходя до повара, Ада остановилась, продолжая пританцовывать на месте. Под все ту же неслышную музыку она медленно расстегнула, стянула с себя уже изрядно грязную блузку, на которой к тому же недоставало оторванного для перевязки Вити рукава. Бросила ее к ногам повара. Плавными, мягкими движениями рук показала, как будто гладит стоящего напротив мужчину. Потом взялась за бретельки своего красного, оставшегося чистым бюстгалтера. Повар как завороженный смотрел на миниатюрную девушку, всячески выражающую покорность мужчине с поднятым над головой мачете.
Рая не понимала, что делает Ада. Как и Витя, просто ждала, смотря то на танцовщицу, то на проем двери – не появится ли в нем кто-будь из тех, что в черном.
Ада, продолжая пританцовывать, еще раз провела пальцами по бретелькам бюстгалтера, а затем завела руки за спину, пытаясь расстегнуть его. Она сделала несколько попыток, но упрямый предмет женской одежды не поддавался. Тогда девушка повернулась спиной к повару и стала медленно приближаться к нему, продолжая попытки расстегнуть бюстгальтер. Остановилась. Оглянулась на повара и кивнула тому через плечо, как бы обращаясь за помощью. Снова отвернулась и продолжила приближаться к нему спиной. Рая от ужаса зажмурилась: сейчас повар махнет рукой и разрубленная Ада замертво рухнет на пол. Через секунду, однако, не удержалась, снова открыла глаза. Увидела, что повар переложил мачете в раненую, опущенную руку, а другой, здоровой потянулся к Аде. Та, как будто затылком видя, что происходит у нее за спиной, мгновенно развернулась и со всей мочи ударила повара ногой в пах. Тот выпучил глаза и выронил из руки мачете. Потом осел на колени и неожиданным тонким металлическим голосом произнес:
– Су-чка!
– Правда, не немой! – Ада развернулась к Рае и Вите, у которых от удивления тоже выкатились глаза, усмехнулась. – Мы ж владимирские девахи! Вот так надо с ними, с мужиками!
Витя снова схватился за пах. Рая подумала, что поступила правильно, не решившись вступить в драку во время танца на подиуме. У
