и не пристрелили. За неимением других вариантов она привязала сумку с кружками к поясу и попыталась забраться на корабль. К сожалению, киль и корпус были сработаны из гладкого коричневого дерева, и вскоре Прядка поняла, что все ее старания тщетны.
— Мне жаль, — сказал Ак. — Видимо, я ошибся. Эти моряки не похожи на людей короля. Я бы… я бы хотел…
Прядка мгновение поразмыслила. Потом вытерла палец, если вдруг на нем были споры, и послюнявила его. Вздохнула поглубже и смахнула капельку слюны в нескольких футах от себя.
К небу тут же взметнулось небольшое «дерево». Прядка ухватилась за жесткую лозу, как за веревку.
И полезла наверх.
— Вот так! — Ак спрыгнул с ее плеча и взбежал по лозе выше. — Давай, Прядка, быстрее!
Она старалась изо всех сил и в десяти футах от спор наконец дотянулась до иллюминатора на борту. Ак снова запрыгнул к ней на плечо. Прядка вцепилась в корпус корабля. Рядом сияло золотом название: «Воронья песня».
Моряки на палубе смеялись и беззаботно перешучивались насчет ее упорства. Прядка удерживалась на крошечном выступе, который проходил по всему борту под иллюминаторами. С ботинок осыпались споры.
— Вот, слушай, — сказал Ак.
От низкого гула корабль задрожал. Спустя пару мгновений забурлили споры, со дна снова стали подниматься потоки воздуха. Корабль накренился, и Прядка едва удержалась. Сверху послышались приказы разворачивать паруса.
Лесенка из лоз, по которой она забралась, сгинула во внезапно ожившем море. Прядка глянула на «Мечту Ута»: облепленный лозами, корабль неуклюже завалился набок, потом перевернулся и пошел ко дну.
Лозы быстро подмяли под себя обломки. Моряки с воплями отдали свою воду. Стая чаек рассеялась. Корабль, за который цеплялась Прядка, шел мимо, но «Мечта Ута» уже исчезла под спорами. Выжили лишь три члена команды: двое на обломках и один в маленькой спасательной шлюпке. У всех троих рты были замотаны платками, а глаза крепко зажмурены.
С палубы раздались два выстрела, и моряки на обломках распрощались с жизнью. По какой-то причине парня в шлюпке не тронули. Он единственный из всей команды контрабандистов остался в живых. Первому рейсу Прядки пришел позорный конец.
Она продолжала цепляться за корпус «Вороньей песни». Болели руки, начало сводить пальцы. Но поручня не было, да и сверху нависал фальшборт, выдаваясь за пределы палубы. Даже если удастся дотянуться, вряд ли хватит сил и сноровки через него перелезть.
Так Прядка и висела, покрепче прилепившись к борту. Корабль качался на волнах. Время от времени кто-нибудь выглядывал проверить, держится ли она, и криком извещал об этом остальных.
Держится.
Держится.
— Иди, ты же крыса, — прошептала Прядка. — Ты заберешься.
— Сомневаюсь, — отозвался Ак.
— Но попробовать можно.
— Это правда. Можно.
Вместе они цеплялись за борт целую вечность. Наконец Прядка стала соскальзывать. Мышцы кричали от боли, а…
Рядом, ударившись о борт, свесилась веревка. Прядка оцепенело уставилась на нее, не понимая, хватит ли сил взобраться. Потом поймала веревку, повисла на ней и прижала голову к руке.
К счастью, моряки потянули Прядку наверх. Когда ее подняли повыше, здоровяк с черными волосами, заплетенными в дреды, подхватил ее под руки и поставил на палубу. Последние споры на одежде умерли, оказавшись слишком близко от серебра.
— Капитан Ворона сказала, что тебя можно вытянуть, если продержишься пятнадцать минут, — пояснила невысокая морячка. — Даже не верится. Ты сильная.
Закашлявшись, Прядка в изнеможении распростерлась на палубе и прижала к себе руки. Пятнадцать минут? Всего пятнадцать минут? Кажется, что прошло несколько часов.
— Не сильная, — прохрипела она. — Просто упрямая.
— Это даже лучше, — одобрила морячка.
Ак благоразумно помалкивал, но когда один моряк попытался его схватить, щелкнул зубами.
— Кто вы? — спросила Прядка. — Люди короля? Корсары?
— Ни те, ни другие, — ответил другой моряк. — Скоро мы поднимем королевское знамя, но это уловка. Наше милое «личико». Для следующего раза Даг шьет нам подходящий флаг, черный на красном.
Черный на красном? Все-таки пираты. Это лучше или хуже контрабандистов? И зачем они потопили другой корабль, даже не потребовав выкупа?
Сквозь моряков протолкалась крепкая фигура. Судя по перу на шляпе — капитан Ворона. У нее были резкие черты лица, загорелая кожа и мрачный, как само море, прищур. Знавал я таких людей. Казалось, она слишком резкая, слишком злая. Словно первый грубый набросок человека, до того как его смягчили юмором и милосердием.
— Выбросьте ее за борт, — приказала капитан.
— Но вы сказали, что ее можно вытащить! — возразила невысокая женщина.
— Сказала, вот и вытащили. А теперь за борт ее.
Никто не пошевелился.
— Да вы гляньте, какая она тощая, — рявкнула капитан. — Инспектор? Знаю я таких: берутся за работу полегче. Она не трудилась ни дня в жизни, а на «Вороньей песне» дармоедам не место.
Пираты по-прежнему не горели желанием выполнять приказ. Какое им до нее дело? Но такую возможность упускать нельзя. Прядка приметила ведро с щеткой. От усталости голова шла кругом, но она заставила себя переползти на другой конец палубы и подняться на колени, а потом начала методично тереть палубу щеткой, насколько позволяли ноющие руки.
Капитан Ворона наблюдала за ней. Тишину нарушали лишь шорох спор и скрип щетки о доски.
В конце концов капитан вытащила из-за пояса фляжку и сделала большой глоток. Фляжка была красивая, с кожаной отделкой и орнаментом из перьев. Даже изнемогая от усталости, Прядка не могла не оценить хороший сосуд для питья.
Ворона ушла, так и не отдав дальнейших приказов на ее счет. Пираты разбрелись по своим местам. За борт ее никто не бросил.
Прядка все равно продолжала скрести палубу. Ак шептал на ухо, подбадривая. Проработав до самой ночи, она окончательно обессилела и заснула, свернувшись калачиком в уголке палубы.
Крушение мечты
Часть 3
Глава 13. Юнга
На следующий день Прядка проснулась от того, что волосы лезли в лицо. Тело одеревенело, как заскорузлая тряпка, которую давно пора постирать. Прядка соскребла себя с палубы, попыталась совладать с волосами и смутно припомнила, как ночью ее пнули и велели передвинуться, чтобы не путалась под ногами. Она подчинилась, но ее еще дважды будили по той же причине. На целой палубе не нашлось такого места, чтобы она не путалась под ногами.
Ее следующая мысль была не о еде, не о питье и не о том, как справить естественную нужду.
Ее следующая мысль была о
