говорилось следующее:
«1. Факт приглашения на американский лайнер действительно имел место 7 марта. В письме директора американской компании «Юнайтед Стейтс» г-на Каванаха, в котором он приглашал директора порта Гавр г-на Лепретра и г-на Любимова пообедать на борту американского лайнера.
2. Резидент был своевременно проинформирован об этом приглашении.
3. Инициатива в организации такой встречи принадлежит директору порта Гавр г-ну Лепретру, который таким образом хотел отблагодарить за бесплатный круиз на борту советского теплохода до Ленинграда.
4. Любимов в письменной форме поблагодарил г-на Лепретра за приглашение посетить американский лайнер, но в вежливой форме сообщил, что пока не может принять это приглашение.
Об этом приглашении и о вежливом отказе принять его было также сообщено в отдел внешних отношений ММФ».
Центр оценил действия Любимова как правильные, но обратил внимание на необходимость соблюдения осторожности в общении с американскими официальными представителями.
Было и еще одно обстоятельство, которое невольно ставило Любимова в роль подозреваемого в связях с разведкой.
Один из архивных документов ГРУ проливает свет на эту историю. Наш резидент в Париже докладывает в Москву: «Возможное внимание к Любимову В.А. со стороны КРО объясняется тем, что его предшественник капитан 1 ранга Сверлов В.М. в силу неумных действий привлек к себе внимание контрразведки».
На докладе резидента есть резолюция начальника управления: «Использование на оперативной работе Любимова проводить с большой осторожностью».
Чем же привлек к себе внимание КРО предшественник Любимова, капитан 1 ранга Сверлов? Да просто согласился на предложение французского знакомого полетать на его личном самолете. В качестве пассажира, разумеется. Полетать — еще полбеды, но взял Сверлов с собой, как на грех, фотоаппарат. Зачем он был ему нужен? Словно в нашей разведке на хватало карт Парижа. Это стоило капитану 1 ранга должности представителя Морфлота во Франции. Его отозвали.
И вот уже Любимов, приехавший Сверлову на замену, попал под подозрение.
Теперь каждой стороне предстояло доказывать обратное: Любимову — что он истинный работник Министерства морфлота, а контрразведке — что Любимов есть махровый шпион, натянувший шкуру торгового моряка.
Один неизвестный разведчик, сам в прошлом «крышевик», написал на эту тему стихи. И пусть они в художественном плане весьма незатейливы, зато отражают суть работы:
У разведки необычный,
К «крыше» фирменный подход.
«Крыша» — щит ее публичный,
Но к тому же груз забот.
Чтобы щит был не дырявый,
Мог надежно защищать,
Надо «крышу», Боже правый,
Как свои пять пальцев знать.
Контрразведка быстро взвесит
Всех, на ком тулуп не свой.
Ищет тех, кто ни бельмеса
По работе «крышевой».
Что ж, верно подметил поэт — «крышу» надо знать как свои пять пальцев. И это прекрасно понимал Любимов.
В те годы Советский Союз, а точнее, Министерство морского флота работало с несколькими крупными французскими компаниями. Первой среди них была частная компания «Мори», названная по имени своего хозяина. Она обслуживала торговые операции советских судов Северного, Балтийского, Черноморского пароходств и даже Дальневосточного морского пароходства, если его суда заходили в порты Франции.
Компания «Мори» выполняла большой объем работ: она вела погрузочно-разгрузочные работы, обслуживала суда во время пребывания их в порту — поставляла продукты, снабжала питьевой, пресной водой, электроэнергией, топливом. На этом зарабатывала солидные деньги и была очень заинтересована в развитии коммерческих связей с Советским Союзом.
Как только Любимов появился на пороге компании «Мори», он был любезно принят коммерческим директором господином Панатье. Тут же для удобства работы к нему приставили господина Женебреля. Это был весьма внимательный и обходительный чиновник, который всюду следовал за представителем Минморфлота СССР. Любимов на север Франции, в Булонь, и Женебрель туда же. Любимов на юг, и Женебрель тут как тут — готов помочь, услужить, показать порт, познакомить с начальником.
В общем, в принадлежности внимательного учтивого господина Женебреля к спецслужбам сомнений не было. Так они и существовали, изучая друг друга в портах, на переговорах, в деловых поездках. Что поделаешь, у каждого своя работа.
Понемногу войдя в курс дела, изучив не только компанию «Мори», но и их конкурентов, Виктор Любимов заметил некоторую странность. Оказалось, тарифы на все виды работ у этой компании значительно выше, чем у других фирм. Любимов подготовил предложения в Министерство, провел переговоры с представителями нескольких крупных компаний. Оказалось, они готовы работать по более низким ценам, лишь бы получить свой кусок пирога. А кусок — солидный. Торговый флот Советского Союза был крупнейшим в мире.
После этого Любимов от имени Министерства предложил компании «Мори» сделать скидки на свои работы, иначе… В фирме работали опытные специалисты, они знали, что такое «иначе». Представители компании скрепя сердце дали свое согласие.
Странно, но после такого коммерческого провала представитель компании «Мори» господин Женебрель потерял интерес к Любимову. Случайность? Кто знает. А может, дело в другом — французская контрразведка стала убеждаться в профессионализме советского представителя. Какой он разведчик, если отобрал у крупнейшей французской фирмы солидный валютный куш?
Вторая компания, «Женераль Трансатлантик», также сотрудничала с Советским Союзом. Она имела соглашение на обслуживание пассажирских судов на линии Ленинград — Гавр. Суда заходили в Лондон, в порты Скандинавии.
Эта компания была государственной, имела солидные капиталы, высокое положение. Достаточно сказать, что руководителя компании назначал лично Президент Франции.
В этой компании Любимову приходилось контактировать с господином Толстым. Толстой был отпрыском великого русского рода и поэтому смотрел свысока на советского представителя. Он прекрасно знал как русский, так и французский язык, но вот в морских делах был не силен. На том, собственно, и прокололся.
А случилось это так. Во Франции шли переговоры, в которых с французской стороны принимал участие сам президент компании, с советской — высокие представители Минморфлота: начальник управления внешних сношений, коммерческого управления. Толстой присутствовал как помощник президента компании и одновременно переводчик.
В какой-то момент переговоров на вопрос советского представителя президент компании затруднился ответить. Суть была в деталях, и президент обратился к Толстому. Тот растерянно молчал. Тогда заговорил Любимов. Он извинился и дал справку президенту по его же компании.
Переговоры продолжились.
Однако вскоре сложилась аналогичная ситуация. Толстой опять был не в курсе. Пришлось Любимову с извинениями вновь консультировать французов.
А когда в третий раз Толстой не знал что сказать, разъяренный президент компании, обернувшись к нему, бросил: «Дурак!»
Возможно, гости из Москвы и не поняли реплики президента, Любимов же сделал вид, что не понял.
Через две недели Толстого отправили из Франции представителем компании
