вот, мне удалось пристроить его мастеровым в хозяйство Унбога. Пора мне навестить должника, узнать, как идут дела.
– Стой! Остановись! – изумленно воскликнул визир.
Риордан немедленно смолк.
– Правильно ли я понял, что тебе удалось внедрить в дом Унбога своего человека?
– Можно и так сказать.
– Невероятно, – прошептал визир. – Положительно, Магату следует задуматься о пенсии. Целый год он пытается ввести в окружение Унбога нашего агента, а потом рассказывает мне сказки об удивительной проницательности этого Кармарлока. Да так убедительно, что я начал в них верить!
– Магат не так уж и провинился, – Риордан решил вступиться за старшего агента. – Дело в том, что всю дворню там набирают из поместья Унбога. Каждый из них – физически крепкий парень, который способен на большее, чем просто подметать газон. Они проходят школу муштры с детства, так что никого чужого в это братство не впихнуть. У меня получилось лишь по причине, что на тот момент я пользовался безграничным доверием Кармарлока и его господина. А преступное прошлое Скилленгара, наоборот, сработало в его пользу. Вместе с верным человеком они получили его связи в криминальном мире Овергора.
– Все лепится одно к одному, – промолвил Накнийр. – Стало быть, успех в любовных делах настолько вскружил новоявленному принцу голову, что он решил выступить против моей воли. Я мог одним движением мизинца вычеркнуть его из списка претендентов на руку принцессы Веры, но не сделал этого. И вот расплачиваюсь за свою доброту. Теперь шутки в сторону. Риордан! Ты встретишься со своим человеком и превратишь его в нашего полноценного информатора. Я хочу знать все. Даже количество овса, которое ежедневно потребляют лошади в конюшне этого зомердагского выскочки. И вот еще что... Твоя подружка тоже начнет сотрудничать с нами.
– Ваша светлость, но…, – начал было Риордан.
– Что, «ваша светлость»? – передразнил его Накнийр. – Мне плевать, если ты перетрахаешь фрейлин обеих принцесс и царствующей королевы. Можешь залезть под юбку даже жене Верховного фальцграфа, я ни скажу ни слова. Особенно, если ты потом сам выпутаешься из проблем. Но здесь под угрозой МОЯ РЕПУТАЦИЯ. Поэтому никаких «но» быть не может! Каждый из моих людей должен сделать все для того, чтобы свершилось возмездие. Ты меня понял, Риордан? Все!
Визир говорил тихим голосом, который иногда спускался до свистящего шепота. Риордан слушал его и понимал, что еще ни разу не видел патрона в таком бешенстве. На то была веская причина. Если свита Унбога действительно замешана во всех этих убийствах, значит принц решил, что Накнийр ему не указ. Это был вызов, на который предстояло ответить.
Риордан ясно осознавал, что если откажет, то может навсегда утратить расположение визира. В реалиях Овергора это было равносильно самоубийству. Но сказать "да" он не мог.
– Ваша светлость, я предан вам душой и телом и за последние несколько месяцев не раз это доказал. Вы можете свободно распоряжаться моей жизнью. Если прикажете выйти на Парапет против Фоллса в одиночку, то я пойду туда и даже не поинтересуюсь, зачем это нужно. Но риск – это удел мужчин, а не женщин. И втягивать обманом Парси в наши делаю я не желаю.
Визир откинулся на спинку кресла и вздохнул. Ну, вот, это случилось снова. Риордан опять сказал ему "нет". Причем по его же собственной вине. Он иногда забывал, что его протеже – товар штучный и тактика нажима с ним не работает. Память вернула Накнийра в ту ночь, когда ликвидировали резидента крайонского братства, а Риордану было предъявлено обвинение в государственной измене. Этот щенок выглядел смятенным, но не испуганным. Визир прошел в его комнату, понимая, что за его спиной Риордан сжимает в руке спрятанный в кармане кинжал. Накнийр прикинул, что он не станет нападать, пока не выслушает, что же ему предлагают. Тогда он покорил Риордана своей смелостью и логикой. Более того, буквально через час этот щенок настолько опомнился, что посмел давать советы тайной полиции. Одним из этих советов, они, кстати, удачно воспользовались.
Когда визир заговорил снова, его интонация смягчилась.
– Кто говорит об обмане? Послушай, Риордан, я сам когда-то был молодым и еще кое-что помню. По части холодного расчета эти девицы обставят любого купчину. Я просто констатирую факт, а не ставлю им это в вину. Красота фрейлин – товар скоропортящийся. Три-четыре года, ну максимум пять лет и они получают отставку. За такое короткое время им нужно обеспечить себе состояние или устроить свою судьбу. А все потому, что девушки уже отравлены столичным лоском и снова уехать в родную глушь для них все равно, что похоронить себя заживо. В мои годы фрейлины обожали ювелирные побрякушки. На них по сходному курсу они обменивали свое расположение. У каждой был сундучок с подарками от поклонников, в котором все украшения подлежали строгому учету и оценке. А знаешь, откуда у них эта алчность? Все просто. Каждая побрякушка – это кирпичик в фундаменте их будущего благополучия. Вот пришло время и вчерашнему перлу красоты отказывают от двора. Слезы выплаканы, а потом содержимое ее сундучка до последней брошки переходит в собственность какого-нибудь ювелирного дома. А дальше недавняя фрейлина становится обладательницей маленького ателье и преображается в модистку. Что смотришь удивленно? Почти все модистки в Овергоре бывшие фрейлины. Они вращались в свете, обладают вкусом, поэтому знают толк в нарядах.
Не прерывая рассказа Накнийр поднялся с места, отпер ключом секретер и начал рыться в бумагах. Потом достал несколько толстых папок и вернулся в свое кресло.
– Такой вариант карьеры скорее неудача, чем успех. Но и не катастрофа. Катастрофа – это возвращение под отчий кров. Возврат в родные пенаты для них равносилен диплому невостребованности. Знаешь, чтобы избежать подобного клейма, некоторые девушки предпочли судьбу куртизанок. Так что стать модисткой для них не самое худшее. Следующая ступенька на лестнице успеха – это оказаться в содержанках у какого-нибудь вельможи или его отпрыска. А вершиной счастья, безусловно, считается брак. Девушка получает мужа, а не любовника, у ее детей будет отец, а у нее самой – собственный дом и уверенность в завтрашнем дне. В их силки редко попадаются жертвы с высокими титулами, потому что наверху мало дураков. Умные люди предпочитают соединять состояния и земли, а не дробить их.
Накнийр отодвинул в сторону почти все документы, оставив перед собой только несколько листов с гербовыми печатями. Быстро пробежал
