жалким ублюдком, но, честно говоря, в его нынешнем счастье я винил только себя.
Возможно, я манипулировал им, чтобы он проводил время с Монро, когда мы впервые прибыли в Арднох.
Не поймите меня неправильно, я желал Бро лишь счастья.
Но я не понимал, почему он с таким удовольствием пребывал в романтическом плену. Если бы я был из тех, кто вздрагивает, то вздрогнул бы только от одной мысли об этом.
Бродан нахмурился.
— Очень устает. Я постоянно беспокоюсь о ней. Она сказала, что этим утром я кудахтал над ней как курица-наседка. Это я-то?
— Оно и понятно.
Он бросил на меня сердитый взгляд.
— Я никогда в жизни не кудахтал.
— С легкостью могу представить, как ты кудахчешь вокруг Монро. Достаешь ее до чертиков.
— Как погляжу, ты в хорошем настроении.
— Может, потому что кто-то сболтнул Монро, что я беспокоюсь о том, сможет ли Слоан позволить себе оплатить занятия боевыми искусствами Келли.
Бродан нахмурился.
— Разве я так преподнес информацию? Не уверен. А в чем, собственно, проблема?
— В том, что Слоан сегодня надрала мне задницу за это.
— Слоан? — Бродан усмехнулся. Мне захотелось сбить эту ухмылку с его лица, но вместо этого я сделал глоток эля, который передо мной поставила Джесс. — Мы говорим об одной и той же женщине? Той, которая мочится радугой и пукает ароматом роз?
Я сузил глаза.
— Что это значит?
— Она добра со всеми. Не представляю, чтобы она надрала тебе задницу. Хотя я бы не отказался такое увидеть.
— Суть в том, что тебе не нужно передавать жене все наши разговоры.
— Ей нравится знать, что за всем этим грозным фасадом скрывается человек. — Он похлопал меня по плечу. — Что ты на самом деле умеешь складывать воедино слова, формулируя целые предложения. Сама она никогда этого не видит.
— Иди подрочи, — резко огрызнулся я.
Бродан самодовольно ухмыльнулся.
— Спасибо, мне этого больше не нужно.
Ага, будто ублюдку это было нужно до того, как он остепенился с Ро.
— Бродан.
Услышав мой серьезный тон, Бродан перестал улыбаться.
— Слушай, извини. Мне не следовало упоминать об этом. Монро ухватилась за эту идею. Она хочет избавить Слоан от ненужного стресса, и ей нравится, что ты присматриваешь за ее лучшей подругой.
В голове зазвенели тревожные звоночки.
— Я не заинтересован в том, чтобы присматривать за Слоан.
— Ты кажешься ужасно расстроенным из-за того, что она сегодня надрала тебе зад, — заметил он, сверкая глазами.
— Я расстроен из-за того, что не могу ничем с тобой поделиться. Ты как гребаная болтливая старуха.
Бродан фыркнул.
— Конечно, продолжай говорить себе это.
— Не надо. Ты же знаешь, что меня не интересует Слоан в таком смысле, и тебе лучше не забивать голову Ро этим дерьмом.
Его друг вздохнул.
— Конечно, не буду. До тех пор, пока ты осознаешь, что находишься в стадии отрицания.
— О чем ты?
Бродан наклонился так, что только я мог его слышать.
— Почему бы тебе не трахнуть ее и не покончить с этим? Ты же знаешь, она открыта для этого.
Волна жара прокатилась по паху от одной мысли, что я трахну Слоан Харроу. Я знал, что она хотела меня. Еще до ее деликатного вопроса о том, не хочу ли я разделить с ней «торт» на выходных, я ловил на себе ее взгляд. Категорически игнорировал спазмы в животе от приглашения в ее глазах. Или то, как время, казалось, останавливалось, когда она улыбалась своей чертовски великолепной улыбкой. Я ни у кого не видел такой милой, но сексуальной улыбки, как у Слоан Харроу. Меня беспокоило то, как я реагировал на нее. Не просто реагировал, а… словно всякий раз, когда она оказывалась рядом, все атомы моего тела выстраивались в одном направлении, пытаясь притянуться к ней, как к магниту. Это не имело смысла. Я едва ее знал. И менять этого не намеревался.
Она была слишком молода для меня, и отношения с ней были бы слишком запутаны. Ее дочь Келли была хорошим ребенком. Они от чего-то скрывались здесь. Я бы поставил на это свою жизнь. Мне не нужно связываться с матерью-одиночкой. Я не заводил серьезных отношений. Слоан и Келли заслуживали лучшего.
Я уставился на свой эль.
— Еще раз скажешь о ней так, Бродан, и я отправлю тебя домой к жене без одного яичка.
Мой друг подавился смехом.
— Я не хотел никого обидеть.
— Она не для меня. — Я бросил на него суровый, предостерегающий взгляд.
Выражение его лица смягчилось.
— Я понимаю. Я пошутил. Извини.
На несколько секунд между нами повисло напряжение. Я был полон решимости больше, чем когда-либо, держаться подальше от Слоан. Закончить с ремонтом ее машины и не лезь в ее жизнь. За исключением того, что буду присматривать за ней, когда дело касалось Хоффмана. Я откашлялся и спросил:
— Что ты знаешь о Байроне Хоффмане?
Бродан легко согласился сменить тему.
— Очевидно, до Лахлана доходили слухи о том, что Хоффман сексуально домогался своих партнерш по фильмам и женщин из съемочной группы во время нескольких съемок. Он не хотел предоставлять ему членство. В наши дни такое поведение продолжится, пока кто-нибудь не заявит на него. Однако его отец большая шишка в Голливуде, и это влияет на других членов правления. Несмотря на опасения Лахлана, членство ему дали. У тебя с ним проблемы? Лахлан был бы только рад. Дай ему повод выгнать его.
Мое беспокойство возросло. Эта информация только подтвердила рассказ Слоан о том, как этот мудак прижал ее к тележке. При одной мысли об этом мне захотелось вырвать ублюдку руки.
— Он вызывает у меня нехорошее предчувствие, — возразил я, не желая больше рассказывать о делах Слоан. Особенно о тех, что повлияют на работу, от которой она зависела. — Я буду следить за ним.
На какое-то время Бродан отвлек меня рассказом о затее с производством виски, которое они с Лахланом задумали. Они открывали винокурню недалеко от Ардноха, на создание которой уйдет несколько лет, но Бродан наслаждался процессом. Мы обсудили места, где можно было бы посмотреть стартовую игру НФЛ в следующем месяце, так как оба увлеклись американским футболом, живя в Лос-Анджелесе. Давненько мы не посещали игры. Я рассказал ему о Хлое, молодой женщине, с которой переспал в Инвернессе. Она была парикмахером. И в добавок ко всему — ошибкой. Я не знал, это из-за ее молодости, не дающей ей понять нюансы секса на одну ночь, или по моей вине, так как я вернулся для второго раунда. Вероятно, по обеим причинам. Но теперь
