Сидим, работаем в четыре руки, параллельно, конечно же, кофе пьем и болтаем. Внезапно на пороге кабинета появляется тот, кого я меньше всего на свете хотела бы видеть… Макар.
– Доброе утро, девушки. Я пришел на работу устраиваться, – делая вид, что мы с ним не знакомы, произносит мой бывший парень.
А может быть он действительно меня не узнал. Надеюсь на это, но не могу понять так ли все. Хотя парень ли он, я не знаю. И почему тут не майор появился? Снова я думаю о нем, клуша.
– Здравствуйте. Прошу прощения, но мне не поступала информация о вакансиях или распоряжениях о приеме на работу, – улыбнувшись отвечает сестра.
Конечно, фото этого гада я ведь так и не показала ни ей, ни Костику.
– А, пожалуйста, у меня все с собой.
Макар протягивает папку с бумагами, на которой лежит лист с подписанным заявлением.
– Так, – просматривает заявление Оля. – Прошу принять на должность… Простите? Первого заместителя директора? Подпись Ильи Романовича… Странно. Присядьте, я сейчас.
Понимаю Олю, у нас не настолько большой штат, чтобы заводить несколько замов, один вполне справлялся, есть же еще и главный инженер, если вдруг срочно подпись нужна. А тут раз – и прими второго зама, да не просто прими, а поставь его правой рукой директора.
Сестра не успевает сделать и нескольких шагов в направлении двери, как ее за руку ловит Макар.
– Дорогая, не утруждайтесь. Не стоит сейчас беспокоить Большова, у него проблем предостаточно. В прочем, давайте так: я документы Вам занес, а остальное обсудим после совещания, и, улыбаясь во все тридцать два, этот гад покидает кабинет. Мы с сестрой в полной растерянности. Что делать? Как вариант – можно позвонить тете. Кажется, мы с сестрой думаем об одном и том же. Однако она не снимает трубку. Что ж, придется подождать еще полчаса, чтобы, наконец, все прояснить.
Оставшееся время до общего сбора я нервничаю, как никогда. Хочу надеяться и верить, что Макар – не более, чем видение. Его нет, его нет, его нет. Но он есть, упырь! Ненавижу! Надо дяде сказать, чтобы не принимал на работу – такой кадр нам пользу точно не принесет.
Ноги тянут бежать подальше отсюда. Однако, я не могу. Я слишком долго всего боялась и только Антон смог показать мне, что все не так страшно. Так почему я снова должна прятать голову в песок? Потому что этот подонок растоптал меня, публично унизил, использовал в своих целях… Дундук! Жалкий человечишка!
И почему я в свое время пошла на биатлон, а не карате? Отец ведь дал право выбора между биатлоном, каратэ и шахматами. Может, если бы я еще тогда смогла учинить физическую расправу над обидчиком, то все было бы в разы проще. Или нет, не стоило тормозить Костика – пусть бы отходил этого удода! Кого я обманываю? Я же трусиха и боюсь, что из-за меня может кто-то пострадать.
Так, подходит время общего сбора. Крадусь в помещение одной из первых, чтобы успеть занять любимый уголок на задворках кабинета. Конференц-зал заполняется очень быстро. Проходит не более пяти минут, как не остается свободных мест, кроме кресел представителей аппарата управления. На горизонте появляется самодовольный Макар. Следом за ним входят Илья Романович, Оля и еще какой-то мужчина. Мои родственники заметно напряжены, вникают в слова того мужчины.
Дядя обводит быстрым взглядом зал и останавливается на мне. Не к добру, ой, не к добру, прям чую.
– Инна Семеновна, как вы далеко забрались, однако. Быстро сюда. Сегодня Вы – секретарь собрания, будете вести протокол.
Что? Нет, нет, нет! С надеждой в глазах смотрю на сестру, пытаюсь найти на ее лице эмоции поддержки, но их нет.
– Антонова, мы ждем Вас еще 10 секунд, а дальше – Ольга Ильинична готовит приказ на Ваше увольнение. Итак?
Да ладно! Ну не может же дядя так со мной поступить?! Я не верю. Жду, когда директор объявит о своей шутке, пусть и не первоапрельской, а июньской, но все же шутке.
– Уволена! Игнатьева, оформить документы сегодняшним днем по соглашению сторон. Бухгалтерия – рассчитать в соответствии с Положением. Остальным наука будет. Разбосячились! Антонова, можете идти и собирать свои вещи, через час зайдете в отдел персонала подписать бумаги.
– А если сторона не согласна, какое может быть соглашение? – неожиданно прорезается мой голос.
На этот раз слово берет Макар.
– В таком случае, можем найти повод и уволить по такой статье, что работу в офисе Вы не найдете. Но ведь всегда есть варианты… – со стороны Макар не произносит ничего двусмысленного, но я понимаю, о чем речь.
Липкий страх ползет по позвоночнику. Узнал. А что, если, Костя удалил не все видео. Кажется, меня накрывает волной панической атаки. Молниеносно вылетаю из конференц-зала. Только бы добежать к себе, только бы успеть!
Не успеваю – глаза застилает потом слёз, но ноги сами знаю дорогу, поэтому не страшно. Тем более, что все собрались на совещании.
Внезапный удар обо что-то твердое сказывается новой волной шока. Не сразу понимаю, что я впечаталась в человека. Однако, когда ощущаю чужие ладони у себя на спине, моя истерика лишь набирает обороты, начинаю вырываться и наносить удары наотмашь.
– Эй, Абесинка, – тихий голос заставляет взять себя в руки. Только один человек так меня называет. Можно выдохнуть, я в безопасности. Сама утыкаюсь носом в мужскую грудь, обтянутую мягкой тканью – не могу разобрать из-за какой одежды; и даю волю эмоциям. Дежавю.
Антон, едва касаясь, поглаживает мои волосы и плечи, что-то негромко говорит в мою макушку, а потом крепко стискивает в своих объятиях. Как же хорошо, как же спокойно.
– Ничто не стоит твоих слез, глупенькая.
Меня переполняют эмоции до такой степени, что аж подкашиваются ноги. Как хорошо, что майор рядом, понимает без слов. Не успеваю испугаться, что упаду, а он меня уже на руки подхватывает. Снова. Так приятно, когда тебя носят на руках! Лысый пекинес, я же привыкну! Ну почему, почему он строит из себя такого хорошего дядю? А что, если он такой и есть? Да и какой он дядя? Это скорее я закомплексованная соплячка…
– Ну, что, поехали к тебе в кабинет, Абесинка? – со смешинками в голосе произносит Антон. – Знаешь, я все-таки тебе поражаюсь – такая маленькая худенькая, а в тебе столько слёз умещается. Или это реакция на мое приближение? Ты мне льстишь – я не гром, чтобы сопровождаться дождем.
Вот как он это делает, м? Только что был таким милым, а тут подкусить пытается. Однако, я хмыкаю в ответ. Цель достигнута – истерика завершена. Но я все еще не могу поднять голову, чтобы посмотреть в глаза носильщику моего тела. Зато хорошо могу рассмотреть некогда белую футболку, которая безнадежно испорчена моим потекшим тональником, смешанным со слезами и соплями, светло-голубые джинсы, и кажется, белые кроссовки на ногах майора.
До моей каморки под лестницей мы добираемся не слишком быстро, словно Антон не спешит поставить меня на ноги. Да и я сама его не тороплю. Размеренный шаг и удары мужского сердца, что отдаются у меня в висках, расслабляют окончательно. Интересно, а каким он был мужем? Есть ли у него сейчас женщина? Какой вкусный у майора парфюм.
