Книга Проклятие Персефоны - Рина Харос

– Да что ты себе позволяешь?! Я только начала!

Настойчиво потянулась к ручке, но Уильям перехватил мою ладонь и, протащив за собой по всей каюте, сел на стул, заставив плюхнуться к нему на колени. Все попытки вырваться не увенчались успехом: стоило мне лишь на сантиметр оторваться от тела мужчины, как он силой усаживал меня обратно, кидая предостерегающие взгляды в мою сторону. Глаза Уильяма будто заледенели, как в тот раз, в лесу, когда я пыталась от него убежать, грудь высоко вздымалась от волнения, злости… и страсти.

– А я еще не начинал, так что, будь добра, заткнись.

Растерянно моргнув, я не сразу нашлась, что ответить, сжимая кулаки в безмолвной злобе. Казалось, Уильям был не в меньшем шоке от подобной выходки, поскольку его щеки покрылись легким румянцем, и он перевел взгляд на мою ключицу. Я усмехнулась и провела по платью руками, еще больше приоткрыв вырез на груди, и поерзала на коленях, усаживаясь поудобнее, заставив Уильяма учащенно задышать.

Что ж, соблазнение – это единственное, что я могу сделать мастерски в этой ситуации. Довольное урчание сирены говорило о том, что она разделяет мои намерения. Закинув ногу на ногу и откинувшись спиной на подлокотник, я взглянула на мужчину и коснулась подушечками пальцев шрама на его лице. Наклонившись ближе, почти касаясь губами мочки уха, тихо прошептала:

– Ты забываешься, капитан.

Мужчина шумно выдохнул и кивнул, стараясь скрыть возбуждение, граничащее со смущением. Приоткрыв завесу истинной сущности, я мысленно пустила в сердце Уильяма красные нити, наполненные порочностью и страстью. Глаза мужчины, казавшиеся льдинками, загорелись диким пламенем. В следующее мгновение его рука, которая лежала у меня на талии, опустилась к ноге и медленно начала подниматься вверх вместе с подолом платья. Как только я попыталась воспротивиться, играясь, Уильям завел мои руки за спину и обхватил тонкие запястья своей огромной ладонью. Тем временем вторая замерла на бедре, слегка поглаживая мою кожу большим пальцем. Прикрыв глаза, я на мгновение дала волю сирене, которая чувствовала себя увереннее и раскрепощеннее в море, нежели на суше. Стоило мне лишь ощутить приятную негу в теле, как Уильям прислонился своим лбом к моему, не прекращая поглаживать бедро, и снова повторил:

– Неужели ты совсем меня не помнишь, Эмилия?

Резко распахнув глаза, я шумно вдохнула, стараясь подавить болезненные воспоминания, горечью и обидой отзывающиеся в сердце. Придав лицу растерянный вид, лишь коротко помотала головой, прикусив нижнюю губу так сильно, что выступили капельки крови.

Какого черта ты говоришь мне о том, помню ли я тебя, когда наступил такой интересный момент?! Неужели за все эти годы, проведенные в человеческом теле, я растеряла сноровку?!

Лицо Уильяма словно окаменело, когда он понял, что все его надежды всколыхнуть прошлое обратились в прах. Он встал, заставив меня слезть с его колен. Развернувшись на пятках, капитан быстрым шагом покинул каюту, закрыв за собой дверь и оставив меня наедине с беспорядочными мыслями и тяжелыми воспоминаниями.

Волны укачивали корабль, будто младенца, и успокаивали меня; вездесущий шум моря звал домой. Сама того не заметив, я легла на кровать, свернулась калачиком и погрузилась в беспокойный сон.

Уильям

Встав до первых лучей солнца, я начал изучать карту, которая была беспорядочно исписана пером. Спустя несколько часов решил взять перерыв и выйти подышать на палубу.

Солнце ярко светило над горизонтом, корабль быстро, но плавно скользил по волнам, корма рассекала гладь моря, команда суетилась, выполняя приказы. Спрятав ладони в карманах, я стоял у борта и любовался чудесным пейзажем.

Эмилия вела себя более чем высокомерно, отчего мне становилось неуютно: я чувствовал себя буньопом, которого швырнули на сушу за первую провинность. Эти двухметровые твари жили во всех озерах, ручьях, реках и их руслах. Внешне чудовища представляли собой смесь лошади и моржа: с ластами, острыми зубами, гигантским хвостом. Несмотря на кровожадность и внушительные размеры, буньопы были преданы сиренам и Посейдону, исполняя любое поручение, лишь бы уважить господина.

Лениво повернув голову в сторону команды, которая перекидывалась байками и обсуждала походы по портовым домам удовольствия, я заметил девичий силуэт.

Перед матросами, лениво водя бедрами и наблюдая за реакцией, стояла Эмилия в откровенном платье. Откуда она его, черт побери, взяла? Ведь это я выбирал ей гардероб, руководствуясь желанием сохранить честь и достоинство единственной девушки на корабле перед простыми мужиками, которые теперь глазели на нее, облизываясь. Тело девушки слабо поблескивало странным серебристым светом. Глаза блаженно прикрылись – она купалась в мужском внимании, прикусив нижнюю губу. Вся эта ситуация отчасти забавляла, раскрывая истинную сущность матросов, которые, не скрывая, открыто и вожделенно изучали ее манящие изгибы.

Бросив свирепый взгляд на команду, затем на Эмилию, я, недолго думая, схватил девушку за локоть и увел обратно в каюту.

Пленница издала рык и задергалась, пытаясь вырваться. Она вонзила когти в мою спину, пока не выступили капельки крови. И тут ее дыхание резко сбилось: она будто отчаянно сдерживалась от рокового поступка. Сияние, окутавшее тело девушки, медленно угасало, сменяясь легким загаром. Глаза Эмилии широко распахнулись, словно от ужасного сна, и она снова резко дернулась в сторону. Я был слишком зол, чтобы терпеть подобные выходки, поэтому сжал свободной ладонью золотисто-рыжие локоны и втащил шипящую чертовку в каюту, будто гадюку.

Настроение Эмилии менялось ежеминутно, заставив подумать о том, не сошла ли она с ума за все эти годы, но в зеленых глазах не было ни капли сумасшествия – только желание отмщения, пугающая игривость и чарующее возбуждение. Эмилия прекрасно знала, за какие нити необходимо потянуть, чтобы я пал к ее ногам.

Выйдя из каюты, я приказал продолжить работу, и матросы незамедлительно разошлись кто куда. Кинув короткий взгляд на дверь, ведущую в каюту Эмилии, мне оставалось только гадать, свидетелем чего я только что стал. В голове непроизвольно всплыли слова: «Ты многого о ней не знаеш-ш-шь, хотя уверен в обратном. Ты хоть раз спраш-ш-шивал, откуда у нее медальон, который она носит не снимая?»

Глава 8

Познав всю прелесть манипуляций, ты будешь не в состоянии остановиться.

Эмилия

Проспав весь день, я проснулась от жуткого чувства голода.

Сирена, вырвавшаяся из-под контроля, вдоволь напиталась мужским желанием и теперь крепко спала. Не помня, как оказалась в кровати, да еще и без одежды, тут же поднесла руку к шее и облегченно вздохнула, нащупав пальцами шероховатую поверхность ракушки. Живот скрутило; подступавшая к горлу тошнота заставила глубоко и медленно дышать, и я пыталась унять дрожь,