были наряды, дорогие ткани, украшения, книги, изящные шкатулки, веера, шелковые платки — настоящее богатство. На лицах многих женщин читалась зависть. Лейла пожалела, что тетушка не поехала с ней, что ее нет в этот счастливый день рядом. Она бы так обрадовалась всем этим подаркам, была бы счастлива за племянницу! Но ее нет ни здесь, ни в Каркале, нигде. Ее просто нет.
Лейла не знала, что надо говорить, но господин Карим пришел ей на помощь и объявил, что первыми ее будут поздравлять другие жены господина Маруфа. Вдруг Лейла поняла, что злится. Раньше, когда упоминали первых жен, она испытывала любопытство, жалость, страх. А теперь она злилась — на них, потому что ей придется делить мужа с ними, и на себя, потому это было новое чувство, и оно ей не нравилось. Так вот что такое ревность — только и подумала она, когда Карим объявил:
— Достопочтенная Мариям-ханум!
Вошедшая женщина казалась старухой. Она шла, опираясь на палочку, и от каждого шага ее лицо сжималось в гримасу боли. Она просто подошла к возвышению, слегка поклонилась и тут же отвернулась. Вблизи было видно, что она еще очень молода, но уже измучена. Подбежавшая служанка бережно взяла ее под руку и увела прочь. Лейла даже не успела поклониться в ответ. Женщины вокруг наблюдали за сценой с любопытством, некоторые перешептывались, не стесняясь.
— Достопочтенная Любна-ханум!
Вторая жена Маруфа пришла, облаченная в белые простые одежды, а на волосы накинула белое покрывало. Даже ради свадьбы не отказалась она от траура. Она подошла к возвышению, поклонилась, но взгляд ее был пустым. Лейла поклонилась в ответ, но не решилась ничего сказать. Любна-ханум покинула зал вслед за Мариям.
— Достопочтенная Дария-ханум!
Третью жену внесли на носилках два евнуха. Когда она оказалась у возвышения, она только горько улыбнулась и сказала:
— Ну как, уже увидела наш прекрасный гарем? Познакомилась с остальными счастливицами? Ты ведь знаешь нашу историю? Вижу, что знаешь… Все знают. Теперь и ты будешь одной из нас. Мы все завидуем друг другу. Мариям завидует мне, потому что я не испытываю никакой боли. Я завидую Мариям, потому что она ходит и способна почувствовать, что держит в руках. Мы обе завидуем Любне, потому что она здорова. А Любна завидует нам, потому что мы не теряли детей. Интересно, кому из нас ты будешь завидовать больше?
— Всем вам, потому что вы живете в одном городе с родителями, — ответила Лейла.
Дария-ханум с любопытством посмотрела на нее и снова улыбнулась, на этот раз обычной улыбкой, а с лица ее пропала злоба.
— Я буду рада пригласить вас, Лейла-ханум, к себе, в положенный мне срок.
— Спасибо, Дария-ханум, — со всей искренностью ответила Лейла.
Она уже устала, а потому бесконечный поток поздравлений, объявлений о подарках и комплиментов слушала вполуха. Роскошный ужин, ловкие танцовщицы и музыка не веселили ее, а вгоняли в тоску. Она никого здесь не знала. А единственный человек, с кем ей сейчас хотелось быть рядом, был на другой половине дома. Почему такая несправедливость? Ей хотелось только одного — чтобы все это закончилось. Она отвечала ничего не значащими фразами, если ей задавали вопросы, а когда просили рассказать о родном городе или путешествии, сама начинала задавать вопросы или делать комплименты.
Когда прошло, как ей показалось, уже часа три, подошел евнух и громко объявил:
— Достопочтенная Лейла-ханум благодарит своих гостей! Она покидает их, чтобы исполнить свой супружеский долг.
Женщины смолкли, музыканты начали играть тихую мелодию, а певица затянула песню о прекрасном бутоне, который распустится сегодня ночью. Все подхватили ее, и под эту песню Лейла покинула праздничный зал, чтобы пройти лабиринтом коридоров в свои покои и встретиться наконец со своим мужем.
Глава 10
За окном светлело. Окно в сад было открыто, и легкие занавески чуть колыхались. Лейла проснулась с первыми лучами солнца, но оставалась в постели, боясь пошевелиться, она тихо улыбалась, погруженная в свои мысли. Маруф притянул ее хрупкое обнаженное тело к себе своими сильными руками. Она была счастлива ощущать его тепло, его мужскую силу, его любовь. Уже неделя прошла со свадьбы, и каждую ночь он проводил вместе с ней, а днем покидал ее, чтобы отлучиться по делам.
С каждым днем она все больше привязывалась к нему, все больше скучала, когда он уходил, и все меньше думала о запланированном путешествии, о мести, о матери, о таинственном предсказании книги, о джиннах из сна и даже о любимой тетушке. «Пусть все идет как идет», — иногда думала она. «Может, мне не так долго и осталось жить, но я по крайней мере познала счастье и… любовь». Разве мечтала она об этом? Ее надеждой было, что муж окажется не слишком назойливым, и что позволит ей жить своей жизнью. А теперь она не хотела никакой своей жизни. Ее главным желанием было жить ВМЕСТЕ с Маруфом, всегда чувствовать эти сильные руки, всегда видеть эти грустные глаза, которые при взгляде на нее теряли силу печали и наполнялись светом счастья.
Она любила каждую проведенную с ним минуту, но особенно дороги ей были эти ночные часы, когда они оставались наедине, не только потому что она сумела познать то самое наслаждение, о котором говорил ей господин Карим, но и потому что тогда Маруф принадлежал только ей. Его не отвлекали дела, к нему не прибегали с докладами слуги, он не уходил принимать посетителей. Они много говорили, хотя он и не расспрашивал ее о детстве или семье, и она была ему за это благодарна. Говорили о поэзии, искусстве, философии, науке. Он рассказывал о странах и городах, в которых побывал, а Лейла жадно задавала вопросы. Он стал для нее миром, и ее душа успокоилась.
Но на рассвете ее часы кончались, и Маруф оставлял ее. Он старался возвращаться в течение дня, чтобы вместе отобедать в ее покоях, но она понимала, что у него есть работа, которую нельзя отложить. Поэтому сейчас, даже проснувшись, она старалась не разбудить его, чтобы он побыл с ней подольше. А потом, когда он уйдет, ей придется придумывать себе занятия, чтобы день прошел быстрее, и чтобы вечером снова увидеться с ним. «Пусть так будет весь год», — просила она у Всевышнего в молитвах. «Пусть будет так, а потом мне будет нестрашно умереть или отправиться на муки, но пока пусть мое счастье останется со мной».
Ей предоставили одну служанку, которая была все время с ней, она помогала ей
