На сцене певица томно затянула балладу про замечательную жизнь на английском языке. Роберт подозвал официанта и попросил счет.
—The sun's in your eyes, the heat is in your hair[1]… — подхватил Роберт слова песни,— Джу, пойдем потанцуем.
Юля вложила пальцы в его большую теплую ладонь и пошла за ним. Роберт умело вел в танце, и ей оставалось лишь следовать за ним. Юле захотелось раствориться в его объятьях, ощутить силу рук и вкус губ: «Интересно, как с такими распутными мыслями в голове я осталась целомудренной особой. Или дело в этом парне?»
Она подняла на Роберта глаза. В его расширенных зрачках отражались огни, озаряющие сцену. Он смотрел на Юлю не отрываясь, будто она могла исчезнуть. Сквозь тонкую ткань платья кожу обжигал жар его ладони. Роберт прижал ее к себе и робко коснулся губами щеки. От этого невинного поцелуя по телу Юли пробежала дрожь, и все ее существо наполнилось томящим восторгом.
—Ты невероятная,— прошептал он.
Отважившись, Юля запустила руку в волосы Роберта. Она сходила с ума от его запаха, взгляда, обжигающего дыхания. Роберт шептал что-то еще, и бархатистый голос окутывал ее мягким шелком. Их тела соприкасались, полыхая желанием слиться воедино.
Музыка закончилась, и Роберт проводил Юлю к столику.
—Что ты вытворяла сейчас, проказница?
—Я?
—Ты, моя дорогая, ты! Твой sex appeal[2] просто зашкаливает. Как это правильно сказать по-русски?— Роберт скользнул взглядом по ее плечам, груди и цокнул языком.— В общем, от тебя веет фантастическим сексом. Мужчины таких женщин просто так не пропускают.
Юля допила вино и рассмеялась:
—Сомнительная похвала,— она продолжала улыбаться: «Так, еще не хватало, чтобы ты принял меня за особу легкого поведения».
—Но это похвала. Я теряю контроль рядом с тобой.
—Ты тоже хорош! Смотришь так, что хочется раздеться. Всегда так девушек одурманиваешь?
—Одурманиваю? Да я дитя по сравнению с тобой.
—Но это не значит, что сегодня мы окажемся в одной постели,— притормозила Юля его лошадей.
Телефон Роберта клацнул новой смской, он кинул на экран беглый взгляд.
—Сегодня точно нет… Джу, нам нужно вернуться в номер.
—Как скажешь.
—Ты не обиделась, что я так откровенно?— Роберт протянул к ней руку, и она вложила в нее свою ладошку.
—Нет. Я прекрасно понимаю, что мы не сможем быть просто друзьями. Но наберись терпения и давай поговорим о чем-нибудь другом сейчас.
Теплая улыбка коснулась его лица.
—Ты прекрасно танцуешь,— Он изучил чек и вложил несколько купюр в папку для расчета.
—Скажи, какие еще таланты ты прячешь от меня?— Роберт протянул ей руку и повел за собой к выходу.
—Audi, multa, loquere pauca[3], — задумчиво проговорила Юля.— Это можно отнести к талантам?
—Латынь? А ты та еще штучка!— обернулся Роберт так резко, что она врезалась в него.
—Да, наверное, латынь. Не знаю, как это объяснить, но я чувствую все оттенки твоего настроения. Если ты вздумал играть со мной в кошки-мышки, то знай, я раскушу тебя с полуслова.
—Прости, принцесса, я только хочу уберечь тебя от… от проблем,— он обхватил ее за талию.
—Тогда запри меня в башне.
Роберт рассмеялся:
—Я бы с удовольствием, но, мне кажется, на свете нет такой башни, которая удержит тебя. Если только ты сама этого не захочешь.
Лифт распахнул перед ними двери. Роберт пропустил Юлю вперед и обнял, сцепив руки на ее животе.
—Я лучше поселю тебя в замке,— его дыхание обжигало и превращалось в пытку. Жар вновь объял тело, связывая узлом все ее существо. Но Юля уже была начеку, и когда руки Роберта легли ей на грудь, она вывернулась из объятий.
—Ладно, прощаю. Только давай договоримся: можешь не рассказывать мне всего, но не обманывай.
Роберт смиренно склонил голову:
—Да, миледи. Тогда не спрашивай меня больше ни о чем сегодня.
В номере он скрылся в кабинете и вскоре вышел в джинсах и черном кашемировом свитере.
—Мне нужно уехать. Если я не вернусь к утру, позвони моему отцу. Будь с ним, а я присоединюсь позже,— он протянул ей визитку.
—Я могу тебе чем-то помочь?
—Ты уже помогаешь мне. Тем, что ты есть, и я повторюсь: если не будешь задавать лишних вопросов, буду премного благодарен. Сказать, куда я еду не могу — мы договаривались не врать друг другу.
—Но ведь я и не спрашиваю. У тебя все получится.
—Моя прекрасная леди!
—Возвращайся скорее,— Юлин голос дрогнул.
—Ты даже не успеешь соскучиться.
—Иди же,— она ласково потрепала его по волосам.
—Забыл документы!— Роберт снова исчез в кабинете.
Юля взглянула на визитку, приятную на ощупь и украшенную красивым вензелем, с написанным на ней от руки российским номером.
—Мистер Эдвард Фаррелл…
—Спокойной ночи, ваше высочество,— Роберт обладал талантом подкрадываться. Он схватил Юлю на руки и донес до кровати.— Ложись и постарайся уснуть. Хочу увидеть тебя завтра свежей и отдохнувшей.
—Тогда, если не возражаешь, я хотя бы переоденусь. В платье не очень удобно спать.
Он еще раз прижался губами к ее лбу, взял куртку и вышел.
***
Дождь заливал набережную, напоминая, что на дворе уже не лето. Луна спряталась за тучами, и фонари в одиночку освещали засыпающий город. Роберт подбежал к припаркованному у гостиницы черному джипу со стальными дугами на морде и, оглянувшись, нырнул в него. Водитель рванул с места, и машина покатила по набережной. Светловолосый коротко стриженный здоровяк, сидевший за рулём, толкнул Роберта плечом в плечо:
—Здорово, Британец!
—Рад встрече, Самурай!— Роберт посмотрел на фиолетовый шрам, опоясавший шею друга. Всякий раз ему казалось, что голова у того пришита.
— «Первая встреча, последняя встреча…» — пропел красивым баритоном Дмитрий Сотников, он же Самурай, строчку из старинного романса и на скорости вошел в крутой поворот.
