— Тебе следует прятать его получше. — Зоул отодвинула свою миску.
— Извини? — Нона отвернулась от своих подруг.
— Ты ведешь себя неосторожно. Тебе не хватает контроля. Я видела его на твоих запястьях, когда мы сражались, и на твоей шее, когда ты визжала.
— Я не визжу!
— Как призрак-сова.
— Я... — Нона вдруг поняла, что сейчас не самое главное, визжит она или нет. Она понизила голос, глядя в темные глаза Зоул: — Ты не знаешь, о чем говоришь! Ты ничего не видела!
Зоул пожала плечами:
— На льду мы знаем клаулату. И мы не бежим от них, крича «дьяволы», как вы, жмущиеся в Коридоре.
Нона с трудом удержалась, чтобы не сказать, что Зоул жалась вместе с ними по меньшей мере последние пять лет:
— Клаулату? Ты знаешь, как от них избавиться?
Кеот поднялся вдоль ее позвоночника. Я могу уйти только тогда, когда ты умрешь.
Зоул встала.
— Это возможно, но трудно. Лучше уж жить с ним. Они из Пропавших, ты это понимаешь? Кусочки Пропавших, которых те бросили перед тем, как пересечь Путь. — Она ушла, оставив Нону с открытым ртом.
— Похоже, ты выудила из Аргаты больше трех слов! — Дарла тяжело опустилась на стул рядом с Ноной и принялась нагружать едой свою тарелку.
— Ну, я же ее Щит! — Нона тоже потянулась за едой. Она считала делом чести всегда есть больше, чем Дарла, а аппетиту Дарлы позавидовало бы большинство медведей.
— Сегодня первым Путь, — проворчала Дарла. Она взяла три копченых сельди.
— Не так уж плохо. — Нона взяла четыре.
— Для тебя, может быть. Для меня это выбор — я могу медитировать до тех пор, пока мой мозг не польется из ушей, или отпроситься, чтобы посмотреть, смогу ли я пройти четыре шага по меч-пути.
Нона нагребала яйца и хранила дипломатичное молчание. Дарла обладала худшим чувством равновесия, чем любая послушница в монастыре. По крайней мере уроки Пути для тех, у кого была кровь квантал, состояли не только из охоты за безмятежностью, ясностью и терпением. Под пристальным руководством Сестры Сковородка Нона проводила время гораздо более интересно, но каждая попытка добраться до Пути напоминала о дне смерти Гессы. После потери корабль-сердца выход на Путь, который всегда был испытанием, превратился в подвиг почти невозможной сложности. В тот день, когда Нона сражалась с Раймелом, глубина ее гнева или привязанность к Гессе, которая была так близко к корабль-сердцу, позволили ей бежать по Пути. За прошедшие с тех пор годы Нона коснулась Пути не больше дюжины раз. Только в последние месяцы Нона вновь обрела те же возможности, что у нее были в то время, когда корабль-сердце хранилось в монастыре.
— Практикуй транс терпения, — посоветовала Нона. — Это сделает урок более терпимым. — Она сунула в рот переполненную вилку.
Дарла поморщилась:
— У меня не хватает терпения, чтобы научиться трансу терпения. Это замкнутый круг. — Она тоже набила рот, и некоторое время они жевали вместе. Несмотря на то, что при их первой встрече девушка-герант приветствовала Нону побоями, они стали закадычными подругами, хотя сторонний наблюдатель не понял бы этого, если бы судил по количеству оскорблений, которые Дарла бросала Ноне.
• • •
ЗОУЛ, ДЖОЭЛИ И Нона вошли в Башню Пути через три разные двери. Нона обнаружила, что восток обладает чувством справедливости, которого не хватало остальным. В противовес ей Джоэли пришла через запад. Зоул вошла через север, возможно, вспомнив, что родилась во льдах.
В классной комнате на самом верху башни они нашли себе места среди игры света, лившегося через витражные окна. В классной комнате, как обычно, было холодно, и дыхание послушниц превращалось в туман, плававший перед ними. Башня была построена без каминов, полагаясь на то, что корабль-сердце согреет масляные трубы, которые тянулись по всей длине сооружения. Сигилы на трубах, ближайших к корабль-сердцу, превращали его энергию в тепло. Многие монастырские здания были переоборудованы после утраты, и теперь ветер вырывал дым из десятков труб, но Сестра Сковородка сопротивлялась переменам.
— Добро пожаловать, девочки Мистического Класса, добро пожаловать. — Древняя женщина сидела на своем сундуке с сокровищами, закутанная в лисью шубу, для которой настоятельница испросила особого разрешения у верховного жреца, потому что Сестре Сковородка было около ста лет, и никто не мог сказать, приближает ли ее теперь каждый год к столетней отметке или отдаляет от нее все дальше. — К нам присоединились Зоул и Нона! Мало какой класс может похвастаться тремя кванталами.
Еще два дня назад Джоэли была единственным кванталом в классе и единственным объектом внимания Сестры Сковородка. Джоэли хмурилась и плотно кутала незаконной шалью шею с фальшивым синяком. Она не выглядела очень довольной тем, что пришлось потесниться.
— Сегодня ясность, девочки. — Сестра Сковородка провела рукой по обрубку и плотнее закуталась в меха. — Я повесила на стену гравюру с изображением голотианского лабиринта. — Она кивнула Дарле, чтобы та открыла ее. — Есть еще один путь от двери до могилы. Сначала найдите свою ясность, а затем найдите этот маршрут. Только глаза. — Она взглянула на Дарлу, когда та садилась: герант, как было известно, вставала со стула и пыталась проследить пути пальцем. — Меня будут сопровождать Зоул, Нона и Джоэли.
Три послушницы последовали за Госпожой Путь. По крайней мере, в тренировочных залах было теплее — там не было окон. И, если им повезет, Сестра Сковородка позволит им использовать любую Путь-энергию, которую они смогут собрать, чтобы сначала нагреть комнату, прежде чем пытаться сделать что-нибудь более сложное.
Нона позволила своему зрению расфокусироваться и вызвала из расплывчатой путаницы образ Пути, позволив вспышкам света от фонаря Кастрюли слиться в одну горящую линию. Она последовала за ней, ее ноги каким-то образом потеряли контакт с реальностью каменных ступеней.
— Следуйте за мной, — раздался бестелесный голос Сестры Сковородка. Они шли по пространству, одновременно огромному, сверх всякой меры, и маленькому, за пределами воображения. — Сегодня другая комната.
Нона, спотыкаясь, вышла из пустоты в узкую изогнутую комнату, очень похожую на ту, в которой она занималась Путь-работой в течение многих лет с тех пор, как проявился ее дар. Она находилась между спиралью центральной лестницы и кольцом внешней стены башни, занимая еще одну треть пространства. Единственное различие заключалось в природе серебряных сигилов, врезанных в потолок, пол и каждую стену. Эти были меньше, сложнее и не так крепко связаны. Местами петли и хвосты от одного перекрывали следующий, и ни один из них не выглядел одинаково.
— Нить-комната, — она не собиралась говорить. Гесса рассказывала ей об этой комнате.
— Тебе и Зоул пора заняться нить-работой, — сказала Сестра Сковородка. — Хождение по Пути вооружает Мистическую Сестру силами, которые очень трудно использовать для чего-либо другого, кроме разрушения. Здесь мы сосредотачиваемся на более тонких аспектах Путь-искусства, но, хотя они и нежны, никогда нельзя их недооценивать. Я полагаю, что наша дорогая настоятельница обладает некоторым намеком на кровь квантал и редким бессознательным талантом к самой эфемерной работе с нитями. Сделай все правильно: легко подтолкни здесь, прикоснись там, сделай вдох, достаточный, чтобы заставить нить вибрировать... и короли могут быть свергнуты, ход войны повернется, слабые поднимутся вверх. — Она отдала фонарь Джоэли, которая подошла к стене, чтобы зажечь еще три. — Нить-работа — тонкое искусство, вот почему вы обе никогда не были хороши в ней. Она вознаграждает терпение, наблюдательность и эмпатию. В ней нет насилия, хотя это не исключает использования ее во зло. Ненависть может быть холодной. — Она оттолкнула Нону и встала между ней и Зоул. Нона слышала, как скрипят кости Кастрюли, когда та двигалась. Когда монахиня стояла, сгорбившись, рядом с ней, Нона вдруг с удивлением поняла, что она выше старухи и более крепкая. Один удар — и Сестра Сковородка разлетится вдребезги. Нона почувствовала себя неловко. Почему-то казалось неправильным, что столько знаний и опыта могут быть такими хрупкими.
