даже если и сводными.
Говорю и сама не верю словам. В груди что-то екает от потемневшего взгляда и наглой улыбки.
— Ты уверена? — Наклоняется настолько близко, что наши кончики носа соприкасаются. Меня пробивает ток, даже спинку выпрямляю, хочу отодвинуться, но мне не позволяют. — Я уже тебе говорил: не хочешь — заставлю!
— Ты в своем уме? — взрываюсь, подскочив на ноги. Сегодня ужасный день, а разговор с ним, как вишенка на торте. — Наши родители любят друг друга, как ты это не понимаешь?
30
Желания слушать ответ нет. Его красноречивый, насмешливый взгляд говорит сам за себя. Подхватываю сумку и выбегаю из кафе. К счастью, дождь уже прекратился, и мне даже удается остановить такси.
Катька успевает в последнюю секунду, поджав от обиды губки.
— И чего ты рванула без меня? — обнимает, чтобы успокоить. Видит, что я не в себе.
— Достал, — бурчу под нос.
Меня колотит от его наглости. Просто невыносимый тормоз. До сих пор удивляюсь, что у такого спокойного и галантного мужчины сын полный придурок.
Наутро просыпаюсь с температурой. Даже не удивляюсь, ведь иммунитет у меня ни к черту. Мама лечить меня дома отказывается и отправляет на стационар.
Говорит, разные вирусы по-разному лечатся, нужно пройти обследование. И хорошо, что мы едем, потому что уже через полчаса пребывания в больнице мне ставят диагноз двустороннее воспаление легких.
Следующие три недели живу в больнице, и только учеба и Катькина болтовня меня развлекают.
— Готова? — Мама входит в палату. За ней дядя Егор с цветами, протягивает их мне.
— Привет, красавица, как самочувствие? — вежливо интересуется, а я в который раз вспоминаю его хамоватого сына.
Мужчина помогает забрать мои вещи. Мама сюда перетянула почти весь теплый гардероб. Отопления еще нет, слишком рано, а сыро до ужаса из-за постоянных дождей.
— Как учебу будешь догонять? — грузит сумки в багажник автомобиля. Повезло, сегодня как под заказ выглянуло солнце, наверное, бабьему лету таки быть.
— Я не отставала. Мы с подругой учимся на одном факультете, она каждый день мне материал приносила. Чуток в интернете нашла.
— Ты молодец, — помогает мне устроиться сзади и маме спереди.
Выезжаем на трассу. Егор одной рукой накрывает ладошку матери, с нежностью взглянув на нее.
Я понимаю, что она заслуживает счастья, но мне все равно не по себе.
— Мила, — начинает Егор, мимолетно посмотрев на меня в зеркало заднего вида, — мы с мамой должны тебе кое-что сказать.
Мама поворачивается ко мне с виноватым видом.
— Я не хотела тебя беспокоить, но…
— Завтра вы переезжаете в мой дом, — Егор помогает маме.
Я цепенею от его слов.
Я все понимаю, но все слишком быстро. Не уверена, что мне хватит сил и выдержки на Алекса. Этот паршивец все время не выходит у меня из головы, и я сильно на себя злюсь.
— Вы только не обижайтесь, — хочу быть откровенной, — не слишком ли вы торопитесь? — опускаю глаза в пол, покраснев до кончиков волос.
— Дочка, это ты молодая, а мы уже большую часть своей жизни прожили, не так много у нас осталось.
Он прав, только я вообще не готова. И дело даже не в переезде, просто я чувствую неладное. Алекс мне жить не даст.
— Дочь, мы попробуем, если что, всегда можем вернуться в нашу квартиру, — успокаивает меня мама.
Я все три недели мечтала попасть домой, чтобы никаких капельниц, уколов таблеток и режимов. Только сейчас, переступая порог родного дома, я не чувствую облегчения. Тут все как обычно, только грустно.
Егор решает остаться на ночь, и я очень быстро прячусь в своей комнате. С надеждой, что этот упертый баран передумал, засыпаю, а утром едва открываю глаза.
Чувствую себя опустошенной, не хочу уезжать из своей квартиры. Но и оставить меня же никто не захочет. Рано еще мне одной жить. Да и сама не хочу, скучно и страшно.
Освобождаю свой шкаф в чемодан, все остальное мама, как оказалось, уже перевезла. Оставляем только мебель, накрываем специальной пленкой, чтобы пыль не плодилась, и с тяжелым сердцем покидаем квартиру.
Когда сажусь в автомобиль, не сдерживаю слез, но быстро беру себя в руки. Я знаю, что будет нелегко в плане притирки, но я смогу. Очень хочу, чтобы мать была счастливой. А через год-два я вернусь в нашу квартиру.
— Вот, это твоя комната, — открывает дверь Егор, пропуская меня вперед. Алекса пока не видно, и я очень этому рада. Не хочу с ним сталкиваться, хоть понимаю, что это неизбежно.
31
Здесь красиво. Современно, только я еще и пяти минут здесь не пробыла, а уже хочу домой. Скучаю по своей маленькой комнатке и уюте.
Со вздохом начинаю разбирать вещи. Егор обо всем позаботился, даже ноутбук новый стоит на столе. Кровать большая в светлых тонах и кресло под большой лампой для чтения. Зона, где можно учить уроки, и большое окно-дверь.
Оставляю все и выхожу на балкон. Тоскливо смотреть, как деревья приобретают другой, более депрессивный цвет. Со второго этажа это очень заметно.
В груди тяжело. Очень хочется вернуться домой и продолжать жить спокойно жизнью. Здесь так не будет.
Я понимаю, что мама заслуживает счастья, но не знаю, готова ли я терпеть издевательства Алекса.
Если бы я могла остаться в своей квартире…
— С ума сошла! — орет в трубку Катька. Я чувствовала, что надо с кем-то поделиться переживаниями, но к маме пойти так и не решилась.
Просто набрала номер подруги.
— Я не смогу его терпеть, — объясняю. — Это единственный способ, Кать, я же не могу выгнать его из собственного дома.
— Ты как маленькая, — злится. — Знаешь такую поговорку — глаз за глаз?
— Не тот случай.
Я не смогу с ним тягаться, к тому же я странно себя чувствую возле парня. Вся дрожу и понять не могу почему: от страха или ожидания.
Остается спихнуть все на отсутствие опыта и действовать по обстоятельствам. Доверяться интуиции.
— Тот. Тот, милая, просто плати той же монетой. Но я тебе скажу, что более чем уверена, что он не будет тебя трогать. Я тут немного поузнавала, — добавляет шепотом. — У Алекса с отцом не очень хорошие отношения. После смерти матери они немного стали терпеливее друг к другу. А раньше постоянно цапались. Алекс не станет его провоцировать.
Не знаю, но и спорить с подругой не хочу. Посмотрим, как будет. Я рада, что уже завтра могу вернуться к учебе. Увидеть одногруппников и немножко отдохнуть.
— Жаль только, что я теперь одна буду к универу ехать, — вздыхает.
Дом Алекса ближе
