рассчитал. Пьяный поляк уже дошел до кондиции и ринулся на меня с кулаками. Ой дурак! Ой дурак! Он же еле на ногах стоит. И куда полез, болезный! Придется проучить! Я не джентльмен или рыцарь. Технично уклоняюсь и пробиваю поляку с ноги пониже пояса. Целюсь в то самое место. В пах. Что? Не честно? А в пьяной кабацкой драке все средства хороши. Эх! Помню еще. Не забыл, как кунг-фу то изучал в своей прошлой жизни. Не как профессионал, а скорее, как любитель. Тогда вся российская молодежь этим увлекалась. Всякими там экзотическими боевыми искусствами. Ну, и меня это поветрие тоже не минуло. Пару лет я ходил на секцию. И вот теперь пригодилось. А хорошо попал. Прямо по бубенцам. Ой, душевно пану Скальскому сейчас прилетело. Со всей пролетарской сознательностью. Это тебе за красную свинью, гамадрил пьяный! Пока он сгибается от боли, добавляю ему еще и правой рукой по морде. Поляк отлетает к барной стойке. Сносит затылком массивные пивные кружки. А затем эпично сползает вниз и затихает на полу. Похоже, что отрубился ниндзя картонный. Россия выигрывает у Польши со счетом один-ноль.
Когда Станислав Скальский упал, то меня кольнул запоздалый страх. А вдруг я его убил случайно? Но бармен, склонившийся над поверженным бойцом, меня успокаивает.
— Жив, придурок пьяный! — громогласно объявляет он, пощупав пульс у поляка. — Только сознание потерял! Завтра голова у него будет очень сильно болеть!
— Что будешь делать дальше, Пятый? — спрашивает у меня наш командир эскадрильи.
— Что? — не понял я.
— Мы все видели, что он тебя оскорбил и попытался ударить первым, — терпеливо отвечает Литхэрт, кивнув в сторону лежащего на полу поляка. — Он нарушил закон. Напал на офицера, который выше его по званию. В военное время — это очень серьезный проступок. Если дело дойдет до трибунала, то этого поляка могут расстрелять.
— Хм, а этот Станислав Скальский хоть хороший пилот? — задумчиво говорю я, решая судьбу задиристого поляка. — Как он воюет? Кто знает?
— Я знаю, сэр! — выступает вперед еще один молодой летчик с нашивкою 501-й эскадрильи. — Я пилот-офицер Генри Мортон. Этого поляка недавно к нам в эскадрилью прислали. А он уже успел сбить два германских самолета. Он вообще-то, нормальный парень, сэр. Просто, мы с ним сегодня в бою с «джерри» потеряли его лучшего друга. Вот Станислав и выпил немного. И не сдержался.
— А на чем вы летаете? — заинтересовался я.
— На «Харрикейнах», сэр! — быстро ответил Мортон.
— Ого, на «Харрикейнах»? И этот ваш Скальский уже сбил аж два самолета противника? — удивился я, отчетливо понимая, что для пилота устаревшего британского истребителя это очень большое достижение.
— Да, сэр! — закивал Генри Мортон. — Один «Юнкерс» и один «Мессершмитт», сэр!
— Хм, думаю, что пан Скальский уже достаточно наказан за свой поступок, — медленно начинаю говорить я. — Но его поведение недостойно офицера Королевских ВВС. Однако, я сегодня добрый. И если он извинится передо мною, то я его прощу и не буду давать ход этому делу!
— Спасибо, сэр! — гаркнул явно обрадованный Генри Мортон. — Я уверен, что он это сделает! Он извинится, сэр!
— Вот и ладно, — отвечаю я, отворачиваясь и направляясь к выходу из бара. Что-то мне пить пиво расхотелось. Гадский поляк! Такое культурное мероприятие испортил. А ведь мы так хорошо сидели. Душевно.
Глава 4
Об извинениях и новых полетах
Утром меня разбудили рано. Еще до подъема. Побитый мною накануне поляк пришел извиняться. Точнее говоря, его ко мне привели. Командир 501-й эскадрильи Гарри Хоган сам прилетел, чтобы разобраться с неприятной ситуацией, в которую влип его подчиненный. Ведь для Королевских ВВС — это очень большой скандал. Пьяная драка между офицерами. К счастью здесь я был пострадавшей стороной. И закон оказался на моей стороне. И вот Гарри Хоган явился сюда самолично, чтобы проследить за тем, чтобы этот неприятный инцидент был замят. Вообще-то, 501-я эскадрилья «Харрикейнов» базируется на аэродроме Кинли. Но вчера два ее самолета приземлились у нас. Из-за повреждений, полученных в бою. Вот одним из этих побитых пулями «Харрикейнов» как раз и управлял Станислав Скальский. Ну, а дальше вы знаете, что случилось.
Под строгим взглядом двоих командиров 501-й и 54-й эскадрилий похмельный поляк принес мне официальные извинения. Которые я милостиво принял. Этот придурок говорливый и так был мною очень неплохо наказан. Фингал под глазом, шишка на затылке и разбитые яйца, которые заставляли его ходить очень аккуратно в раскорячку. Нормальная расплата за пьяные вопли. А трибунал и расстрел нам не нужен. Зачем доводить до таких крайностей? Этот поляк нарвался и свое уже получил по полной. Пускай, лучше живет. И немцев сбивает. Хоть какая-то польза от этого дурачка будет.
Потом Гарри Хоган забрал обоих своих непутевых подчиненных и убыл с нашей авиабазы. Вот и ладненько! Не очень то мне хотелось еще раз встречаться с этим бешенным поляком. Эх, из-за этих расшаркиваний с паном Скальским я не успел позавтракать. Не дали мне немцы заскочить в столовую и перекусить по нормальному. Пришлось вылетать натощак. Только кофе с булочкой перехватил возле самолета. Их мне Макглас подогнал. Заботливый у меня авиатехник, однако. Не дал помереть с голодухи.
Снова наша поредевшая эскадрилья в полном составе отправляется в полет. Эх, не спится же этим арийцам гитлеровским. Сами не спят и другим не дают этого сделать. Вот затеяли, понимаешь, новый авианалет с утра пораньше. Уф! Кофе моего сметливого техника помог мне взбодриться. В этот раз нас послали аж к Дувру. Вчера мы так далеко не летали. Впрочем, до Дувра здесь не так уж и далеко. Минут десять лету. По прибытии на место уже издалека вижу, почему нас сюда послали. Большая группа немецких бомбардировщиков пытается прорваться к порту. И части из них это уже удалось сделать. Британские и германские истребители тоже тут имеются в воздухе. В небе над Дувром царит бедлам и неразбериха. Понятно. Нас сюда вызвали в качестве подкрепления. Дуврские ВВС сами уже не справляются.
Повинуясь командам Литхэрта, вся наша эскадрилья с ходу атакует группу немецких бомбовозов, приближающихся к портовой зоне. На этот раз комэск нас на группы делить не стал. Правда, сейчас построение наше более гибкое. Литхэрт еще вчера вечером разбил эскадрилью на пары. Все! Теперь никаких дурацких звеньев. Будем летать только парами. Но нас тоже заметили. Шесть «Мессершмиттов» Bf -109Е рванули нам наперерез. Ого! В этот раз
