меня дошло, откуда взялся «срам». Перенесся на остров я в чем мать родила! Абсолютно голым! Нет, этот мир, что ни говори, богат на сюрпризы!
На возвышающийся берег приходится лезть по глине, липкой и плотной. Пальцы скользят, и почти сразу наливаются свинцовой тяжестью предплечья, отказываясь держать вес тела.
Вторая попытка… Третья… Восемнадцатая…
Лето, солнце, молодая березка шумит кудрявой кроной над головой там, на поросшем травой бережку. А я все еще здесь, у уреза. И до березки еще надо добраться. Проплыть по реке до более пологого склона? Но река отчего-то пугает меня до спазмов в желудке. Странно.
С реки потянуло ветром. Прохладно, черт! А какого рожна я голый?
Пробую осторожно воду пальцами ноги. Вода как вода. Мокрая. Прозрачная. Пара шагов мелководья, обрывающихся резко темной глубиной. А это что? Подозрительно правильной сферической формы крупный камень? Или то, о чем я сразу и подумал? С замиранием сердца делаю шаг, приседаю. В голове почему-то параллельно с острым чувством опасности возникает совсем глупая мысль. «А что, если сейчас кто-то с далекого, едва виднеющегося противоположного берега, наблюдает за мной? Нагим, нелепым, присевшим вот так…»
Ни палки, ни обломка ветки… Приходится тянуться к тому, что пока что я предпочитаю принимать за камень, левой рукой. Пусть… пусть это будет камень, господи! Пальцы проехались по слегка шероховатой поверхности… Сжались. Потянули на себя. Хрень! Хрень, хрень, хрень! Череп! Человеческий, мать твою, череп. Во всей неприглядной пугающей красе!
Ай! Меня укусили!
Нет, не череп. И не за палец! За лодыжку! Больно! Рука метнулась рефлекторно, отпуская череп, зачерпывая в пригоршню вместе с водой, нечто мелкое, извивающееся.
На золотистом песке бьется, отчаянно разевая усеянную мелкими острыми зубами пасть, продолговатая рыбина. Этакий гибрид вьюна и пираньи. Пираньи? Чушь! Березка. Елки вдали. Травы. Климат… Природа средней полосы России. Не водятся в наших реках пираньи! Хотя о чем это я? Жуки, размером с собаку, значит норм, а пираньи нонсенс? Голова взрывается болью. Память обрушивается на меня беспощадным молотом… Да чтоб вас всех перевернуло и шмякнуло! Но переворачивает меня. Картинка меркнет, детали размываются, словно под водой, сливаются, слипаясь в один невыразительный серый ком. Кажется, меня сейчас вырвет.
Но нет, обошлось.
И вот что со мной? Последствия не адекватной телепортации? Или токсин от укуса рыбы в кровь проник?
Так, сосредоточиться. Не раскисать. Вспомнить зачем я здесь.
А зачем я здесь, а? Обелиск, опыт,– подсказывает память. Блестящая штучечка в полуметре от черепа,– невольно уводят прочь от мысли глаза. И прям магнитом меня к этой фигушечке тянет, хоть и выступает в прозрачной воде из-под грунта лишь ее краешек. Пираньи? Пока не видно. Шажок, наклон. Зацепить пальцами, раскачав, извлечь. Ха, довольно объемная штука! Технологичный широкий браслет с экранчиком! Обшарпанный, но вроде целый! Сразу две рыбины, затаившиеся коварно под корягой, выстреливают, извиваясь в воде, метя мне в ноги. Едва успеваю ретироваться, прихватив находку. Череп я брать не буду. Ну его. Я ж не некромант. Застегиваю браслет на правом запястье. Не браслет даже, скорее рыцарский наруч с электронной начинкой напоминает. Представил на миг, какой фурор произведу, объявившись перед командой в эдаком виде.
Вас приветствую, родня, без трусов, но в шляпе я! И понесла ж меня нелегкая на остров! Так, за оставшиеся минуты неплохо бы все же отыскать обелиск. Ага, вон там корень выступает из-под глины. А если разбежаться, оттолкнуться от него ногой, как следует и...
– Плюх!
Я врезаюсь грудью в противную склизкую глину. «Как следует» не выгорело. Нога соскользнула с покатого корня. Убив план на корню. У лидера группы «Корни». Я рассмеялся над собой. Склон, будто оценив мое чувство юмора, откликнулся мини оползнем. Часть грунта, потревоженная ударом, съехала вниз, образовав ступеньку. Ну вот, другое дело! Не красная дорожка, как дорогому гостю, но уже кое-что. Пошатываясь отчаянно,и подхихикивая, как идиот, взобрался-таки на склон. При том чуть не поцарапав свое кое-что о жесткие края обрыва. Распрямился с дурацкой фразой, обрывком анекдота, вертящимся пропеллером назойливого вентилятора в голове... «Это у твоего папы кое-что... а у слона,– что надо!».
Где обелиск? Вот обелиск! Заостренная четырехгранная стела мне по шею, из коричневато дымчатого матового базальта, с овальной бронзовой блямбой. Одинокий памятник аскетичной архитектуры напоминает мне... А что он мне напоминает? Точно! Игрушку еще двухмерную. Легендарных «Героев 3». Оттуда штырек подрезали, факт!
– Шлеп!– измазанной ладонью приложился, почти потеряв равновесие, к столбу. Электрический ток прошел сквозь предплечье по правой стороне тела. Это я в детстве однажды по глупости дотронулся до оголенного провода сварочного трансформатора. Эффект случился приблизительно тот же. Я расплакался. Усатый дядька сварщик, дыхнув перегаром, успокоил: «Ниче малец, на пользу тока! Теперь сердце работать лучше будет!»
Интересно, а у меня после обелиска будет лучше работать сердце? Или что? Или как?
– Эх, Андрюшка, нам ли жить в печали!– неожиданно во всю глотку завел я арию островного гостя.
Не знаю, как с главным органом кровообращения, но с головой у меня явно случился перекос...
Бронзовая пластина, стронувшись на пару миллиметров, выдвинулась вперед. Запястье с браслетом окутало сияние. В устройстве что-то щелкнуло и мигнул красный светодиод.
– Опаньки, модем подключился к сетке!– воскликнул я в необъяснимом эмоциональном угаре. Если б я знал, как оказался прав!
Пластина, просияв, встала на место. И снова обелиск стал скучным базальтовым карандашом, метящим острием в небо. Ветер прошелестел в ветках березок. Тугой поток воздуха ударил в обнаженную разгоряченную грудь.
– Шмяк,– и я второй раз за сутки потерял сознание.
Пришел в себя по-прежнему голый, но кем-то заботливо расположенный на подстеленной штормовке. И укрытый еще парочкой.
– Держи!– Кузьмич протянул мне пластиковую бутылку,– хлебни-ка давай! А то дрожишь весь, как в лихорадке.
Прежде чем отхлебнуть, осмотрелся. Рядом с поскучневшим лифтом, больше не мерцающим розовым светом, прикорнул Мухамедьяр. Слева Клим усмехался тихонько в бороду:
– Ну ты отжег, паря! В натуральном виде, да с молодецким посвистом!
Жар, едва покинувший меня, стремительно залил щеки. Я почувствовал себя ветераншей бухгалтерии, всю ночь корпоратива отплясывавшей канкан на столах, и только что вышедшей на работу.
– Ну ладно тебе смущать парнишку. С кем не бывает?– философски изрек Егор Кузьмич.
Отметил про себя, что все трое в футболках. Ясно, кто временно пожертвовал одежду на покрывала. Я опрокинул в себя содержимое пластика и закашлялся. Крепкий самогон обжег горло.
– Хорош, да?– осведомился лукаво Кузьмич.
– Да как тебе сказать... Кхе-хэ... Чтоб не обидеть!– нашел
