наградили. Подозреваю, что сделал Ваня это умышленно, чтобы заставить ее поревновать.
— Приятно познакомиться, — не окрашивая голос никакими приятностями или теплыми нотами.
— Мне тоже, — милую мордашку чуть перекосило.
Все ясно, моя интуиция не подвела и на этот раз: за кукольно-невинной внешностью скрывалась та еще гадюка. Вот мужики! И почему самым лучшим из них при рождении дополнительные опции не дарят – способности не влюбляться вот в таких вот стерв и уметь их распознавать в толпе.
— Вань, ты хоть бы предложил сладости, — кивая на раскрытые коробки на столе.
— Я такое не ем, — пытаясь что-то там мне продемонстрировать.
Так я тебе не от чистого сердца предложила, а показать хотела, что чувствую себя в кабинете Ваньки хозяйкой, чтобы тебя долго еще плющило. Я девушка свободная, рога мужу не наставляю. Ревнуй!
— А я ем. Во мне ведьмовская кровь течет, ем что хочу и не толстею. В любое время дня и ночи могу умять килограмм эклеров – и ни грамма лишнего на весах, — стараюсь мило улыбаться. Вру, конечно, я не объедаюсь сладостями, по крайней мере часто, но она-то об этом не знает. — Мне кажется, что моя фигура от всего этого вкусного безобразия только лучше становится, — добавляю еще немного яда, ну и вишенкой на торте считаю необходимым упомянуть возраст. — Хотя, может, это все возраст, а после тридцати и я перестану пихать в себя вкусности и перейду на капусту.
Да, вот такая я дрянь, но если трогают и обижают мое, я становлюсь очень-очень беспощадной. И мне все равно, что у кого-то руки от злости трясутся, она все равно мне ничего не скажет, потому что образ «воздушной ромашки» дороже истинных чувств. Эта змея будет гадить подло и тихо.
— Хорошо, что мне до тридцати еще очень далеко.
«Насчет далеко ты явно врешь».
— Я с детства не люблю сладости, всегда предпочитала здоровую кухню.
«Не верю. Ешь ты втихую сладости. Отсюда и щечки с ямочками на лице, и намек на второй подбородок».
Дверь без стука открывается, в проеме появляется неизвестный мне молодой человек.
— О, это я удачно заглянул поздороваться, — останавливает на моем лице взгляд, потом плавно проходится по ногам и присвистывает…
Глава 14
Милада
Заглянул Антон познакомиться, мы и познакомились. Антон видный мужик, но невооруженным глазом можно определить, что бабник. То, что он близкий друг Глеба и его зам, мне Ванька позже сказал. Неудивительно, что эти кобели друзья. Глеб меня затискал и чуть не сделал женщиной в кабинете, этот глазами облизал. Хотя облизывал он не только меня, я заметила, что он почти так же смотрит на Соню, а та подозрительно делает вид, что не замечает.
Попрощавшись, она первой покинула кабинет Вани, но я не сомневалась, что теперь мы будем часто пересекаться. Соня сделала неправильные выводы обо мне, теперь станет яростно метить территорию. Такие девушки обычно держат вокруг себя свиту из мужиков и встают в позу, стоит кому-то потерять интерес. Я мысленно проигрывала различные ситуации и придумывала, как бы от нее избавиться. Не для Ваньки она.
— Не согласишься вечером сходить вместе поужинать? — спросил Антон, когда выяснил все вопросы, по поводу которых заходил, а задерживаться дальше не имело смысла.
— На ближайшее время все вечера у меня заняты, — он понял, что я вру и тупо посылаю его к какой-то там бабушке, но не разозлился.
— Рад был познакомиться, Милада, — улыбнулся. — Все-таки буду надеяться хоть на один свободный вечер.
«Ага, надейся!»
Ване нужно было работать, а я планировала тихо посидеть на диване, потому что лучшая помощь для моего непосредственного босса – не мешать ему. Вспомнила, что обещала ответить Ксюше, иду я с ними в клуб или нет, а для этого нужно спросить разрешения у старшего брата, который сейчас занят. Чтобы не забыть, поставила «напоминалку» в телефоне. До обеда Соня дважды заглядывала по мелочным предлогам: то у нее степлер сломался, то бумага закончилась, а стучаться она забывала. Резко открывала дверь, будто пыталась застукать любовников. Правильно говорят: свекруха б*** снохе не верит. Так и Соня. Застукать она нас не застукала, зато видела, как выигрышно смотрятся мои вытянутые ноги на диване. Ванька на них ни разу не взглянул, но она-то об этом не знает. Мне доставляло невероятное удовольствие ее нервное поведение. Мило улыбаясь и демонстрируя ямочки, она взглядом меня расчленяла. Интересно, сколько времени нужно тренироваться, чтобы так уметь?
— Тоже нужно поставить в нашем кабинете диван, — заливает все приторно-сладким, как сироп, голосом Соня. — Удобно, наверное, так полежать, дать стопам отдохнуть от каблуков.
— Очень удобно, — очень надеюсь, что у меня получается улыбка, а не оскал бешеного хорька. — Мне повезло с начальником и с диваном в его кабинете, — фраза звучит неоднозначно, Соня перестает улыбаться, а я чуть-чуть добавляю яда к ее выводам. Убить желания нет, только немного отравить ей жизнь. — Вань, он раскладывается? Ну, как тот, на котором я сплю? — Соня не разочаровывает. Даже если она закатит скандал Ване, а он будет все отрицать, сомнения останутся. — Мы бы с Соней вместе полежали.
— Мне работать надо, — начинает осыпаться маска с ее лица.
Только за Соней закрылась дверь, в кабинет без стука ворвался Глеб. Первым порывом было вскочить и сесть ровно, но я успешно его подавила. Все равно меня уже поймали за бездельем и расстреляли темными глазами за мой непристойный вид.
— Я заберу твою помощницу, — не спрашивая, а утверждая. Ванька оторвался от чертежей и поднял вопросительно бровь. Моя тоже поползла вверх. — У меня через час встреча в ресторане с Путасом и его женой. Я планировал ехать с Таней, но она сейчас в другом конце Москвы, не успевает.
Кто-то явно не умеет и не любит просить, кадык дергается, крылья носа шевелятся.
— Милада мне здесь нужна, — отказывает Ваня равнодушным тоном.
— Лежать на диване с задранной юбкой? — зло усмехается. — Ты ее портрет рисуешь или чертеж делаешь? — Ванька готов встать в позу, ему не нравится тон Глеба. Мне тоже не нравится, но другого я у него не слышала, поэтому все вроде как привычно. — Ничего с ней не случится, посидит тихо рядом, потом привезу. В целости и
