по всему, единственного адекватного человека в этой семье — Вику, старшую сестру Марка. Что-то подсказывало, что сейчас она тоже не спит.
Я угадала. Девушка взяла трубку со второго гудка.
— Да, Агата. Сейчас всё объясню. Минуту.
Я услышала стук каблуков. Где-то на заднем плане продолжала возмущаться Тамара Денисовна, отчего стало понятно, что Вика сейчас рядом с матерью.
— Что у тебя с моим братом? — она решила начать с вопросов.
— Уже ничего. Мы расстались позавчера. А что стряслось?
— Слушай, — в знакомом голосе слышалось неподдельное волнение. — Марк попал в аварию. С ним всё хорошо, жить будет, только порезался сильно. Стекло у машины было треснуто и потому разбилось от удара.
Я с трудом сглотнула, чувствуя, как начинают дрожать руки. Пожалуй, стоит сбегать в круглосуточную аптеку за успокоительным.
— Авария была незначительной, но повреждения на машине оказались очень странными. Отсутствие зеркал и стёкла все покоцаны. Сам Марк ничего не говорит, но ты же знаешь маму… Она утащила флешку из камеры в его машине и сейчас мы в полиции. В общем, мы видели, как ты громишь его авто, и теперь мать считает, что ты решила его убить.
— Но ты же знаешь, что это неправда!
— Разумеется. Но пара вопросов имеется…
— Он мне изменил, Вик. Я вернулась из театра, а Марк у нас дома с какой-то… А потом велел мне убираться. И даже вещи собрал. Заранее.
Я до боли закусила губу, настолько странным волнением отозвались во мне эти воспоминания на фоне свежих новостей.
— Агата, я может глупую вещь спрошу…Но, ты уверена?
Я моргнула. Что значит уверена?
— Вик, я видела это собственными глазами. На телефон не сняла, уж извини. А тогда с машиной просто сглупила, каюсь. Что-то нашло на меня, не знаю. Но, наверное, несложно будет понять.
Она вздохнула, словно бы не доверяла моим словам до конца.
— Видимо, я совсем не знаю своего брата.
— Я тоже, Вик, как оказалось, совсем его не знаю.
Она помолчала несколько секунд.
— Ладно. Я не стану в это лезть. Это ваши дела. А мать успокою, не переживай.
— Спасибо, Вик.
— Пока.
В трубке стало тихо.
Я почувствовала, как начинает пульсировать в висках. Вот они, мои спонтанные решения и их последствия… Надеюсь, с Марком всё будет в порядке.
Я вовсе не желала ему ничего подобного. Может, стоило попросить прощения? Сейчас, представляя его, пострадавшего по причине того, что я испортила стёкла в его машине, меня начинала душить совесть.
Почему бы ему не вызвать тогда эвакуатор и не поехать домой на такси?
И почему мне должно быть стыдно после всего, что наделал он? Это ему бы надо извиняться и переживать, а не мне!
Но, представляя его окровавленное лицо, я ничего не могла с собой поделать. Ходила по комнате от окна к дивану и обратно, кусая губы.
Но не могла же я рассекретить свой новый номер? А вдруг Марк не оставил попыток меня вернуть даже после того, что я сотворила с его машиной?
Но что, если он и правда покалечился? Хотя Вика вроде говорила, что всё в порядке…
Ну кто меня толкал под руку? И далась мне эта несчастная машина! Кому я отомстила? Собственной совести?
Плюнув на всё, я поплелась на кухню, чтобы заварить себе чаю. Коробка со сладостями оказалась весьма кстати. Очень хотелось заесть стресс чем-нибудь вредным и сладким.
Пиликнул телефон, и я тут же схватила его в руки.
«Не спишь? Я слышу твой чайник.» — писал Глеб.
Я закатила глаза. Ну и слышимость тут… на Катином месте я бы не поскупилась на звукоизоляцию.
«Не спится. Хочешь чаю?» — ответила.
Через пять минут раздался стук в дверь, и я двинулась открывать.
Что-то подсказывало, что это знакомство развивалось чересчур уж стремительно. Буквально позавчера мы знать друг друга не знали, а уже сегодня он ходит ко мне, как к себе домой, в тапках и пижамных штанах.
Благо, хоть футболку догадался надеть.
Он скользнул взглядом по моему лицу, протягивая коробку с подогретой пиццей, и нахмурился:
— Что случилось?
Я судорожно выдохнула, понимая, что просто не могу посвятить во все свои жизненные передряги человека, с которым знакома без году неделю.
— Что, сначала слежка, теперь допрос?
И тут я замерла, не донеся руку до коробки с пиццей.
Откуда свекровь узнала мой новый номер?!
* * *
Догадка пришла так же внезапно. Катя…
Пожалуй, стоит позвонить ей и поинтересоваться, какого, собственно, чёрта она раздаёт мой номер кому ни попадя. Ведь вроде как мы договорились держать его в секрете!
Только Катя могла, больше некому. Значит, свекровь разбудила и её? А подруга редко когда могла выдержать подобного натиска. Тем более, если та начала на нее орать так же, как и на меня.
Ладно, мне ничего не стоит поменять номер, если что.
Но это уже утром.
— Всё хорошо?
Глеб смотрел так, словно его искренне заботило моё состояние. Ох, если бы он только знал, что творится у меня в душе… Но, думаю, с него на сегодня достаточно переживаний.
— Не совсем, но мне не хочется об этом говорить, прости.
— Тогда давай есть пиццу. Еда — лучший в мире антидепрессант. Ну, еще секс, но на это ты скорее всего не пойдёшь. Я прав?
Я взглянула в его насмешливые глаза и покачала головой. Ну вот что мне с ним делать, а?
— Что ж, пицца так пицца, — согласился он быстро.
Я достала из холодильника его недавний презент — коробку со сладостями. И всё-таки, наверное, мне повезло иметь сегодня компанию.
Особенно в такую минуту.
Сейчас, когда больше нельзя было никому позвонить, этот неунывающий даже с травмой и жуткой повязкой на голове мужчина казался настоящим и единственным другом.
И пусть я его знаю всего два дня. И да, у него в телефоне моё фото, сделанное исподтишка… даже в голове не укладывается. Но всё же.
Я включила телевизор для фонового шума, и мы уселись за небольшой круглый стол. Глеб принялся лениво жевать пиццу, поглядывая на меня краем глаза, а я взялась за сладкое.
Эклеры оказались великолепны. Именно поэтому я избегала есть нечто подобное чаще раза в неделю, и уж точно не на ночь. Но сегодня правило было нарушено.
Глеб даже перестал есть, наблюдая моё уминалово. Когда я закончила с эклером и принялась за большую корзиночку с кремовой розой, он не выдержал:
— У тебя проблемы? Прости, я понимаю, ты не хочешь говорить. Но если вдруг захочешь… Ты мне очень
