Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Мысли бродили хаотично, но мысль про «терьер» пусть изредка, да возникала. Может быть, позже. Как получится. Если станет совсем уж невмоготу.
Через восемнадцать часов вышли наконец к кемпингу. Собственно, кемпингом это сооружение, сложенное из бетонных блоков, порядочно изъеденных штормами, можно было назвать с большим трудом. Шоферы чаще называли его связкой – десять камор, соединенных общим коридором, с узкими дверями и окнами-бойницами, на случай шторма. В маленьких девятиметровых комнатах стояло по две железные, вделанные в пол кровати с продавленными панцирными сетками, да железные же столы с забетонированными ножками – чтобы не сперли. Вот и весь комфорт. Однако после тесной кабины и такой комфорт был в радость, ведь на кровать можно бросить матрас и со вкусом хорошенько выспаться. Все лучше, чем узкая койка в кабине.
Сначала, конечно, сварганили хороший ужин – гречка с тушенкой, консервированный вишневый компот. Потом разбрелись кто куда. Трое заядлых рыбаков пошли посидеть на дамбе с удочками, дядя Коля с Ванечкой (кто такой этот Ванечка, Ит так и не понял) захватили какие-то бумаги и заперлись в своей комнате, а остальные затеяли игру в городки – у кого-то нашлись рюхи и бита. Играли на интерес, ставя по десять копеек на кон, матерились, хохотали… Скрипач тоже куда-то подевался.
Ит все это время просидел под стеной, с другой стороны связки, на песчаном наносе. Скрипач появился, лишь когда солнце стало закатываться.
– Бери матрас, пошли, – приказал он. – Поживее, а то закроют, и останешься тут до утра, а это запрещено.
04
Караван, дамба Ялта/Стамбул
Лучшее место на Земле
– Света тут нет, – безучастным голосом сказал рыжий. – Разувайся, пока шнурки видно.
Ит покорно расстегнул пояс со снаряжением, положил его на пол рядом с ножкой железной обшарпанной кровати. Развернул матрас, сел, нагнулся и принялся расшнуровывать берцы. Шнурок на правом затянулся в очередной раз каким-то нелепым узлом, и пришлось с ним основательно повозиться. Кое-как стащив ботинки, он наконец разогнулся и…
…и увидел, что в лицо ему смотрит черное пистолетное дуло.
– А теперь снимай штаны, – приказал Скрипач.
– Что?.. – Ит опешил.
– Что слышал. Снимай штаны, сволочь.
Дальнейшее заняло от силы полторы секунды, выглядело примерно следующим образом.
Раскадровка.
Ит:
«Выбить пистолет, можно успе…»
Скрипач:
«А еще медленнее – сумеешь?»
Счет по очкам.
Ит:
Выпад, бросок, минус доля секунды – здравствуй, кома. Снимаются три очка.
Скрипач:
Сдвинуться в сторону на тридцать сантиметров, подождать, перехватить пистолет за дуло и несильно, но точно – в висок. Плюс пять очков и звездочка в табеле.
Ит:
…черт, а это больно…
Спустя минуту он очнулся от того, что с него в одно движение содрали джинсы вместе с трусами, молния царапнула по ноге. Мысли: «Так вот почему он велел разуться… что происходит?!» Заметив, что Ит шевельнулся, Скрипач тут же проворно перехватил его левую руку и заломил ее за спину, одновременно наматывая на кулак другой руки волосы и заставляя повернуться к себе спиной. Затем – сильный удар коленом, и вот Ит уже лежит грудью на железном столе, с левой рукой, взятой в болевой прием (стоит только двинуться, и от боли начинает темнеть в глазах и перехватывать дыхание), а сзади…
– Раздвинь ноги, сука. – Голос неприязненный и брезгливый. Удар берцем сначала по одной голени, потом по второй. – Давай, давай. А то еще хуже будет.
Хуже?!
Дальнейшую чудовищную мерзость Ит не сумел даже толком осознать. Это было дико больно, до тошноты отвратительно и унизительно настолько, что сознание автоматически начало блокироваться от происходящего – вместо нормальных мыслей получались только какие-то бессвязные обрывки, зачастую не несущие никакой смысловой нагрузки. Он же когда-то говорил, что про это читал… и что вот такое может романтизировать только совершенно извращенный и до края порочный мозг… Боль не имела локации – плечо словно жгло адским огнем, и этот огонь от малейшего движения разливался по всему телу. Внезапно мелькнула мысль, связная и здравая, – после этого можно только застрелиться. Пистолет в кобуре валяется на полу, рядом с кроватью. Когда все это кончится – а ведь оно не может продолжаться вечно, да? ведь не может? правда? – нужно будет как-то взять пояс со снаряжением, выйти на улицу и пустить себе пулю в лоб. Нет, лучше в рот. Или в висок. Как получится…
Скрипач дернулся, Ит тоже. Боль в плече стала на секунду настолько невыносимой, что Иту почудился треск разрываемых сухожилий. Он зашипел сквозь зубы, не в силах больше молчать, – и тут же получил ладонью по затылку. Попробовал наугад ткнуть куда-то в пространство правой рукой – и по руке, по локтю, пришелся второй удар.
– Заткнись… не ори, сука… и не рыпайся… попробуй только заорать, убью!
И буквально через несколько секунд все кончилось. Руку Скрипач так и не отпустил, но стало чуть легче. Скрипач снова намотал на кулак его волосы и заставил разогнуться – на это ушло секунд тридцать, потому что Ит все никак не мог справиться с болью в сведенных мышцах.
– Если ты обещаешь не орать, я отпущу руку, – предложил Скрипач.
«Если тебя насилует кто-то, кто сильнее, не оказывай сопротивления – это шанс, что тебя, возможно, оставят в живых».
Ит через силу кивнул.
Скрипач хмыкнул, но руку отпустил. Она повисла плетью, Ит непроизвольно вскрикнул и схватился за искалеченное левое плечо. Скрипач развернул его к себе лицом и с интересом посмотрел в глаза. Ит опешил еще больше – взгляд был участливый и серьезный.
– Нам надо поговорить, – как ни в чем не бывало, сообщил Скрипач. – Пойдем, присядем.
Все еще держа Ита за волосы, он доволок его силком до кровати и повалился на матрас, увлекая того следом за собой.
– Ложись поудобнее, – миролюбиво предложил он. – Ложись, ложись. В ногах, как говорится, правды нет.
«Что он еще… Господи, пожалуйста, пусть это кончится, – одной рукой удерживает зачем-то больную руку, а другой… может быть, хочет блокировать правую… наверно… – Господи, лучше бы мне никогда не выходить из комы, а остаться в ней навсегда…»
– Ты, конечно, говорить не захочешь. – Скрипач, по всей видимости, счел наконец, что его все устраивает. – Поэтому придется говорить мне. Придется – ведь нужно кое-что тебе рассказать, ты в некотором смысле не в курсе. А событий-то на самом деле было порядочно. Знаешь… когда ты это сделал, я же до дома дойти не успел. И повернуться тоже. Но даже так… это было в своем роде зрелищно. Чудовищная вспышка за спиной, и раскаленный ветер, у меня даже волосы обгорели на макушке. – Скрипач усмехнулся. – Я бросился обратно и увидел… там земля кипела, как лава в вулкане. Сейчас на этом месте, рядом с могилами, такое… как бы правильно сказать… черное стекло, проплешина где-то в метр толщиной и метров десять в диаметре. В общем, я туда кинулся, орал что-то… не помню, что именно. Народ появился не больше чем через три минуты, все тоже орут, спрашивают, что случилось, а я… у меня в голове была только одна мысль в тот момент – я его убил. В прошлой жизни чуть не убил, а в этой убил. Морис с Леоном, конечно, оказались в первых рядах – и с ходу определили, что был выход в Сеть и что все по классике – и пробой в поле, и подъем температуры практически до звездной… в общем, все, кто там был, в один голос сказали с уверенностью, что ты погиб.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
