Такой Краснов, растерянный и на все ради меня готовый, добил окончательно. Я заревела в голос.
– Что не так? Я что-то не то сказал, да? Ты не ешь торты? На каруселях укачивает?
– Не-е-ет, – проревела я. – Просто ты такой хороший, оказывается. Я не ожидала.
Краснов застыл с совком в руке.
– Я хороший? – удивленно переспросил он, я кивнула и всхлипнула. – И поэтому ты плачешь?
– Да. Я тебя так уважаю, – я шмыгнула носом, взяла с журнального столика салфетку и вытерла нос.
– Ага. Ясно, – Илья почесал затылок.
– Можно я тебя обниму? – я вскочила и вцепилась в крепкие плечи блондина.
Тот, явно ошарашенный ситуацией, бездвижно стоял. Я прижалась к чужой широкой груди, насладилась стуком сердца и, от души прошептав «спасибо!», отлепилась от человека. Мне стало значительно легче, и я укрылась в ванной, чтобы умыться. Футболка Краснова, конечно, хорошо вытерла мое лицо во время товарищеских объятий, но все же этого было недостаточно.
– Все в порядке? – с подозрением вгляделся в меня Ильюха, когда я появилась на пороге кухни.
Он к тому времени уже пил чай. Без сахара и без добавок. Рядом дымилась чашка и для меня.
– В полном, – безмятежно ответила я и достала печенье.
– Значит, никаких больше водопадов?
– Точно не сегодня, – заверила я.
– Может, тебе анализы стоит сдать, на гормоны провериться? – выдал осторожное предложение Краснов.
– А может, тебе в глаз?
– Понял, не туда полез, – Илья поднял кверху руки.
Я рассмеялась, а после паузы уже серьезно продолжила:
– Как думаешь, кого мог искать у меня Олег? Ведь он явно не тебя ожидал увидеть.
– У меня пока один вариант: твой Миша. Но в таком случае, это только все усложняет.
Я вздохнула, не зная, что и думать. С момента, как мы начали копаться в этом деле, все только больше запутывается. Итак, что мы имеем? Миша, который незадолго до исчезновения обещал, что вскоре на нас свалится куча денег. Самойлов, который на первый взгляд воспринял исчезновение брата спокойно, но на деле же выяснилось, что это не так. Его жена уверена, что муж не изменяет, но его странное поведение не дает ей покоя. И пропавшая без вести девушка, работавшая на одном из предприятий Олега. Пожар. Связаны ли все эти события между собой, и если – да, то как? И, пожалуй, главный вопрос – действительно ли я хочу об этом знать? Почтить память любимого человека можно множеством других способов… Но тоненький голос где-то внутри меня шептал, что Миша может быть еще жив, и тогда я просто не имею права останавливаться.
Времени на раздумья Илья мне дал до утра понедельника. В моем распоряжении оставалось четыре дня из семи, и предстояло решить, воспользуюсь ли я ими до конца.
Всю ночь я вертелась, то вставая, чтобы побродить по квартире, то укладываясь обратно. Смотрела в окно, но звезды не дали ответ, даже маленькой подсказки я от них не дождалась. Пила чай с конфетами, но глюкоза не заставила мозг работать. Забылась тревожным сном только под утро, и сквозь туманную дымку мне привиделось, будто кто-то меня зовет. Настроение с утра было препаршивым. Голова болела от недосыпа, в зеркало смотреться не хотелось вовсе. И даже теплый омлет с овощами, привезенный внимательным Ильюхой на завтрак, не смог мне помочь. Я наливала себе третью чашку кофе за утро, когда раздался звонок в дверь.
– Сиди, я посмотрю, кого принесло, – на мой хмурый взгляд Краснов ответил: – Если это опять Самойлов, объясню доступным языком, что здесь ему не рады.
– Вы кто? – спустя несколько мгновений услышала я растерянный голос напарника.
– Прошу прощения, кажется, я ошибся, – ответил ему до боли знакомый, растерянный голос.
Я подскочила. Чашка с кофе опрокинулась, и темная горячая жидкость залила весь подол моего домашнего платья, ноги жгло, но я ничего не замечала. В несколько прыжков я преодолела расстояние от кухни до входной двери и, увидев, что слух меня не подвел, разом обессилев, привалилась к стене. Ноги дрожали, а сердце упало в желудок, да так там и осталось лежать тяжелым камнем.
– Миша? – прошептала я, не веря собственным глазам.
Илья шагнул в сторону, и бывший жених, наконец, увидел меня.
23– Ира? – на его изменившемся до неузнаваемости лице расцвела неуверенная улыбка.
Я вглядывалась в бывшие такими родными черты и не узнавала человека, стоявшего сейчас передо мной. Дешевый спортивный костюм висел на исхудавшей, сгорбленной фигуре, отросшие волосы, судя по одинаковой длине, до этого были сбриты машинкой, запавшие глаза смотрели с детской непосредственностью и неподдельной радостью, а левая рука была скрючена в кисти и прижата к грудной клетке.
– Значит, я не ошибся! Ты действительно живешь здесь, – с облегчением произнес Миша и перевел растерянный взгляд с меня на Илью. – Я помешал?
Тот стоял, сложив руки на груди, и с неприязнью оглядывал Михаила. Я мимоходом ткнула Краснова под ребра и взяла, наконец, жениха за здоровую руку. Мурашки покрыли всю мою шею, когда я прикоснулась к ставшей чужой прохладной ладони.
– Что ты, нет, конечно, проходи, – пытаясь скрыть замешательство, потянула я Мишу в квартиру, но не рассчитала силу, и жених неловко дернулся. Он озирался так, словно видел окружающую обстановку впервые. Я нахмурилась и, старясь быть мягкой, поинтересовалась: – Все в порядке?
– Не знаю. Ничего не могу вспомнить, – признался Миша, еще раз осмотревшись, и остановил потеплевший взгляд на мне. – А ты не изменилась, даже волосы такие же, длинные и красивые, – он виновато улыбнулся.
Илья закашлялся, я полоснула его взглядом и обратилась к Мише:
– Ты голодный, есть хочешь?
– Нет, спасибо, я в электричке поел, у меня с собой было.
Мы прошли в комнату, жених с любопытством осматривал обстановку, которая за восемь месяцев ничуть не изменилась. Я прошипела Илье, чтобы тот вел себя прилично, когда Миша подошел к нашей с ним совместной фотографии, висевшей в рамке на стене, и стал ее рассматривать. Несмотря ни на что, я так ее и не убрала. Рука не поднялась – мне все казалось, что сделай я это, и Миша исчезнет навсегда. Глупость, конечно.
– Миша, где ты был все это время? – я подошла к нему сзади и осторожно тронула за плечо. – Почему ты ездишь на электричке?
Тот повернулся и просто ответил:
– Я загородом живу. Женщина, которая нашла меня, приютила, а выздоровев, я так и остался. Она вроде не против.
– Столько времени прошло… Почему ты не приехал раньше?
– Я не знал, куда ехать, – опять виновато улыбнулся он, и в его глазах я видела ничем не прикрытую откровенность нашкодившего ребенка лет пяти. – А сейчас вспомнил, память потихоньку начинает возвращаться. Но тебя я помнил всегда. Ты мне снилась. Такая красивая, в белом платье. Ты звала меня и просила не сдаваться. Благодаря тебе я знаю, что меня зовут Михаил, и что я на этом свете не один. Тамара, это та женщина, что меня нашла, говорила, что я в лихорадке постоянно звал какую-то Иру, – он говорил это так просто, так искренне, не прося ничего взамен. Одна его рука безвольно болталась, вторая же оставалась прижатой к телу.
