class="p1">— Ты еще его не видел и не слышал.
— Но я знаю тебя, Мерри. Все, что ты когда-либо делала, ты делаешь тщательно и идеально.
Грустная улыбка мелькает на ее лице. Больше всего на свете я хочу разобраться с тем, что ее расстраивает, и с тем, что она кажется такой... одинокой.
— Я никогда этого не делала. — Она указывает на меня, а затем снова на себя.
Мое сердце подпрыгивает, потому что на секунду я думаю, что она имеет в виду нас. Конечно, мы были близки в колледже, но, как пропущенный вопрос на экзамене, мы так и не ответили, было ли между нами что-то большее.
Но это было тогда. А сейчас я не могу позволить возможности, вдохновленной ее прекрасными небесно-голубыми глазами, заставить меня думать, что мы могли бы сработать.
Amici.
Я потираю руки и говорю:
— Мерри, мы должны это сделать. — Затем, со смирением, рассказываю ей о затруднительном положении с моими родителями. — Конечно, из нас семерых, вероятно, каждый мог бы внести свой вклад в их финансы, и они были бы в порядке, но…
Это трудно сказать, потому что трудно смотреть правде в глаза, зная, что мама и папа, которые являются двумя выдающимися личностями и всегда заботились о нас, нуждаются в нашей помощи.
— Но они не приняли бы подачки. Это заставило бы их почувствовать себя... — Я делаю паузу, подыскивая нужное слово. — Беспомощными. И как обуза, и как целый ряд других вещей.
Мерри медленно кивает.
— Когда здоровье бабушки пошатнулось, сначала, когда она упала, а затем с инсультом, все было также. Конечно, моя любовь и уважение к ней ничуть не изменились, но я знаю, что ей было трудно смириться с переменами. Она гордилась своей независимостью. Содержимое папки — это в основном идеи, о которых она рассказывала на протяжении многих лет для пекарни, которую та всегда хотела открыть. — Мерри, кажется, съеживается, пока говорит, словно это каким-то образом ее вина.
— Но почему так и не открыла? Есть идеи, почему нет?
Она опускает взгляд в пол.
— Бабушка получила работу на курорте. У них были хорошие льготы для сотрудников. И, как ты знаешь, из-за того, что ей неожиданно пришлось заботиться о моей сестре и обо мне, а затем потерять моего дедушку, думаю, ей пришлось, так сказать, отодвинуть пекарню на задний план.
Я хочу протянуть руку и взять ее за ладонь, потому что чувствую, что она каким-то образом винит себя в том, что мечта ее бабушки не сбылась.
— Это то, что мы делаем для семьи. Точно так же, как ты бросила колледж, чтобы помочь ей.
Она поднимает взгляд от пола.
— Наверное, я не думала об этом с такой точки зрения.
Приподнимаю уголок моих губ в улыбке и снова хихикаю, пытаясь поднять настроение.
— Ты сказала «на задний план»11. Надеюсь, что мы сможем взять все под контроль на кухне.
Она бросает на меня равнодушный взгляд, как бы говоря, что мой глупый юмор ужасен.
Я прихожу в себя. Точно. Только бизнес.
— Я также надеюсь, что поступаю правильно, — признаюсь я, имея в виду своих родителей и Мерри.
Она берет меня за руку, заставляя вздрогнуть. Ее рука холодная, но мягкая.
— Ты хороший сын, Томми. И не буду лгать, это неожиданная и необычная ситуация, но... — Она смотрит в окно, где рождественские огни кружатся вокруг деревьев на фоне все более мрачного дня. — Но я не вижу, как мы сможем заставить это работать.
— Ну... — начинаю я, но входная дверь распахивается, прерывая меня.
Мерри вздрагивает, отдергивает руки.
Фрэнки и трое ее детей стоят в дверном проеме. Она держит Рафаэля, в то время как Стелла и Чарли обнимают ее ноги.
— Ты был серьезен, — говорит Фрэнки, как будто готова поучать меня. — О, привет, Мерили. Как поживаешь? — добавляет она, словно запоздало замечая самую красивую женщину, которую я когда-либо видел.
— Интересно, — отвечает Мерри.
Согласен. Она самая очаровательная женщина, которую я когда-либо встречал. К тому же милая, умная и заботливая. Наверное, я мог бы придумать каламбур, но приберегу его для племянников и племянниц. По крайней мере, я заставлю их посмеяться.
Фрэнки поднимает брови.
— Что интересно, так это найти моего брата на этой свалке.
— Здесь большой потенциал, несмотря на пыль, — отвечаю я, перефразируя то, что сказал нам мистер Марли.
— Я упомянула твою дерьмовую идею Триппу и Сэйди. Они сказали, что это место доступно, но намекнули, что есть некоторые проблемы с налогом на недвижимость.
— Мама, ты сказала про «какашку», — хихикает Чарли.
Мерили пытается скрыть свою улыбку.
Фрэнки сурово качает головой, напоминая ему, чтобы он следил за своими манерами. Она так похожа на нашу маму, что я делаю пометку не использовать туалетный юмор в присутствии моей сестры.
— Даллен должен знать о налоговых проблемах. Я поговорю с ним. А пока добро пожаловать в новую пиццерию. — Я широко развожу руками, а затем добавляю: — И пироговую.
— Пирог с пиццей. Я люблю пирог с пиццей, — говорит Стелла своим писклявым девчачьим голоском.
Я киваю.
— Я тоже, Стелла-Белла, но я имел в виду пиццу и пирог. Мы с мисс Мерри собираемся вместе заняться бизнесом.
Фрэнки выпучивает глаза.
— Вот это поворот. Вам следует добавить и мороженое, раз уж на то пошло.
— Я люблю мороженое, — вставляет Чарли.
— О, и ее зовут Мерили. Извини за это, — моя сестра извиняется перед Мерри, которая смотрит на это так, словно не знает, что делать с хаосом, который является лишь малой частью моей семьи.
— Вообще-то, ее имя Мерри, — поправляю я.
— Мерили, — утверждает Фрэнки, показывая свой вспыльчивый итальянский темперамент.
— Мерри, — возражаю я.
— Томазо, я знаю Мерили Кетчум, и ее зовут не…
— Я тоже ее знаю, — отвечаю я.
Фрэнки раскачивается на каблуках.
— О. Вы знакомы?
— Мы вместе учились в колледже. — Я не упоминаю о том, что она внезапно ушла, и о том, что без нее все было по-другому. Как будто Мерри забрала с собой часть меня.
Выражение лица Фрэнки меняется с готового наброситься на меня, как разъяренный бык, за то, что я неправильно назвал имя женщины, на что-то совершенно другое. Упоминал ли я
