решила, что, пожалуй, готова изменить свою жизнь — Деррен сделал шаг вперед. И мы оказались лицом к лицу.
Кто-то рядом ахнул, но вокруг нас уже кружилась и сияла та самая радужная пленка, отсекая от всех вокруг.
Да и… так ли, в общем-то, важно, в каком мы мире? Мы художники, и в любом из миров найдем свою публику. А Деррен… я прикоснулась к его щеке. Такой же идеальный. Настоящий. Мой.
— Я подумал, — серьезно сообщил он мне, наклонившись к самым губам, — что идеальным завершением нашей серии будет общая работа. По одну сторону зеркала.
— Да…
Поцелуй был легким, как касание — и в то же время обещал куда большее. Я вцепилась в плечи своего принца. У нас будет еще много времени…
Рядом хлопнула пробка от шампанского — и одновременно послышался последний удар часов. А вместе с ним исчезла и радужная пленка вокруг нас.
Зеркало висело на том же месте. Рядом с ним стояла мама, по лицу которой текли слезы.
А по ту сторону так же ошалело, как мы, озирались Макс и Фирра.
— Чтобы звонил каждый день! — объявила мама наконец, и я энергично закивала. Хотя от Макса дождешься!
— Это просто безответственно! Сын… — начал было возмущаться король, однако супруга уже ткнула его кулаком в бок.
— Деррен, тебя тоже касается! Будешь забывать про зеркало — имей в виду, я тебя и в другом мире найду!
— Поздравляю, Ваши Высочества! — торжественно объявил старик-мэтр. — Наследница престола обрела свою истинную пару!
Король тоскливо вздохнул. Но возражать не стал. А что ему оставалось?
В конце концов, он так боялся, что любимая, что бы он там ни говорил, дочь уйдет в другой мир. А Фирра осталась!
Каким-то образом у меня в руке оказался бокал с шампанским. Как и у Деррена.
— Поздравляю, братик, — я улыбнулась, прикоснувшись к стеклу. — Ты все-таки отхватил себе принцессу.
— А ты — принца, — как-то растерянно отозвался Макс. — Эй, у меня же там проект незаконченный!
— А я вообще-то замуж еще не собиралась! — подхватила принцесса.
Прыснули все, кроме этих двоих. Потому что возмущались они, стоя по-прежнему в обнимку и буквально вцепившись друг в друга. А у Фирры вдобавок предательски раскраснелись щеки и слегка припухли губы.
Почему-то я нисколько не сомневалась, что все у них будет просто чудесно. А у нас…
— Как думаешь, — Деррен заговорил прямо мне в ухо, и я осознала, что тоже прижимаюсь к нему. А еще меня обнимают за талию. — Меня примут в твой университет?
— Для начала, молодой человек, — тяжко вздохнул папа, — нам с вами предстоит долго и нудно оформлять документы, чтобы легализовать иностранного принца.
— Неа, — я довольно улыбнулась. — Для начала, Деррен, ты сходишь со мной на факультетский праздник. А потом — примут, конечно. Куда они денутся!
— Никуда… — снова тоскливо вздохнул король Фиррей Девятый. — Никуда не денутся. Никто никуда не денется!
Все рассмеялись, а Макс наконец выпустил Фирру из объятий. Правда, спустя секунуду, подумав, снова обнял.
— И что мы теперь будем делать? — все так же растерянно спросил он.
Я широко улыбнулась. Все-таки я тоже главная героиня! В моей собственной сказке. Такой, о какой можно было мечтать. Потому что я — не королева. Я — художник. Как и мой принц.
— Будем жить, братик. Просто жить. Долго — и однозначно счастливо!
