ее навстречу Сергею. Уже вдвоем, попав в снежную бурю, они задыхались от нахлынувших чувств. Метель сменилась легким снегопадом, оставив после себя тишину и покой. Минут пять они лежали и молчали, возвращаясь в реальность. Сергей заговорил первым:
– Что теперь будем делать, Снежинка?
– Ничего, Сережа. Мы взрослые люди и оба понимаем, что нам это было нужно обоим. Я почувствовала себя рядом с тобой желанной женщиной, тебе этого хотелось очень давно. Давай и дальше быть откровенными. Нас многое связывает, чтобы не доверять друг другу. Возможно, пройдет время, и ты поймешь, что это не любовь, а страсть. Ты мне очень дорог, но это не любовь. Мое чувство к тебе можно назвать нежностью, привязанностью, желанием, но не любовью. Мы не видимся с тобою годами, но обходимся друг без друга, скучаем, радуемся встрече, но при ней сердце мое стучит ровно и дух не захватывает. У тебя не так? – говорила Снежана, подперев голову рукой и глядя ему в глаза. – Я очень хочу, чтобы ты был счастлив.
– Как бы ни сложились наши отношения, нам нельзя себя упрекнуть. Тебе твоя честность и правдивость жить не мешают?
– Многие воспринимают их как холодность, неприступность и даже гордыню. Меня коллеги по работе так и зовут « Снежная Королева». Особенно, когда я прихожу на работу в белом наряде.
– Какая же ты Снежная Королева? Королевой Снежной не рождаются, а скорее становятся от одиночества. У тебя сердце горячее и доброе. Если уж королева, то света и тепла. Ты, скорее, похожа на добрую фею из сказки. Но я, сейчас, ни об этом. Ты говоришь и спрашиваешь напрямик, без предисловий, не лжешь, не лукавишь, не прикидываешься. Ты не меняешься.
– Зачем мне тебя обманывать, обнадеживать? Я говорю так, как чувствую. Меня никто не любил так, как ты. Если один человек любит, другой просто позволяет, они оба несчастны. Один от того, что любовь не взаимна, а другой от того, что не любит ни себя, ни того другого. Разве я не права?
– Не знаю, Снежинка. То, что я носил в себе все эти годы, не пройдет и не исчезнет. Я тебе очень благодарен за честность. Ты подарила мне чудесные минуты, – он обнял ее и прижал к себе.
– Ты запомни, Сережа, одно: я ни о чем не жалею. Мы всегда будем одной семьей, какой бы статус в ней не имели.
– Ты думаешь, наш роман может закончиться, не начавшись? – с легкой грустью спросил Сергей.
– Я об этом не думаю, но предисловие к нему мы с тобой уже написали.
– Может, следует продолжить и написать первую главу?
Неловкость, которую они оба испытывали, отступила, уступая место желанию. Впереди была разлука. Разлука, которая могла их сделать еще ближе или развести в разные стороны.
Глава 5
Прошло два года, и Сергей прилетел в Москву. Их встреча была короткой, но очень важной для него. Он не стал объяснять ничего по телефону, он просил ее о встрече.
– Снежинка, я не знаю, как ты к этому отнесешься, но я не мог не прилететь и не сказать все это, глядя тебе в глаза. Я женюсь.
– Ты прямо растешь в моих глазах, Сережка! Ты хочешь мне сказать, что сердце твое стало стучать чаще и сильнее? Я очень за тебя рада. Зачем надо было прилетать? Я бы тебя и так поняла, по телефону. Дурачок!
– Я должен был убедиться, глядя на тебя, что моя новость приятна. Ты не умеешь лгать. Пойдем, посидим где-нибудь, у меня рейс через два часа.
Они проговорили до самой последней минуты регистрации на рейс. «Как же я за него рада, – думала Снежана, проводив Сергея. – Он имеет право быть счастливым. Мне самой стало как-то легче. Я больше не буду чувствовать себя занозой в его сердце. Он сумел найти свою любовь. А я? Я ведь могла быть на месте его жены, но теперь уже ничего нельзя исправить. Поздно».
В жизни семьи Северцевых, тоже произошли изменения. Два года назад, в январе 2013 умерла Северцева Зоя Константиновна. Снежана потеряла не только бабушку, но и подругу, советчика. Десять лет, прожитые вместе, сделали их не просто родными. По завещанию Зои Константиновны, квартира теперь принадлежала Снежане. Это право не оспаривал никто. Отец купил квартиру Карине, продал дачу и свою квартиру, и переехал в небольшой коттедж за городом. Всех все устраивало. Встречи на природе устраивали во дворе его дома. Теперь Артему исполнилось 7 лет. Снежана очень гордилась сыном. Он бегло читал, писал, и это была заслуга прабабушки. Он интересовался всем и хотел попробовать все. Рассуждал как взрослый, но был наивным и доверчивым, как ребенок. Ходил в бассейн, на каток, на гимнастику и при этом говорил: – «Мам, я не буду спортсменом, но плавать, кататься на коньках я должен научиться хорошо. Стану старше, буду ходить на хоккей и борьбу». Он охотно брался за домашние дела, превращая их в игру, правила которой были известны ему одному. С трех до шести лет, он посещал детский сад, но уже год, дедушка оплачивал няню. Няня не совсем точное определение. Женщина занималась с Артемом дома «учебой», кормила обедом, приготовленным мамой, но больше водила, а точнее возила его на занятия. Отец подарил Снежане машину, которой та, практически, не пользовалась, и она оформила доверенность и страховку на Надежду Олеговну. Так они успевали посетить и бассейн, и секции, и прогулки на воздухе. Виктор Андреевич Северцев был огорчен тем, что старшая дочь не всегда прислушивается к его советам и с большой неохотой принимает его помощь. Она не приняла его предложения работать в компании, она сама нашла работу, которую не хотела бросать.
– Снежка, оставляй работу, занимайся воспитанием сына. Буду тебе выплачивать зарплату вместо няни, увеличив размер, – говорил он. – Парню мать нужна, а не чужая тетя.
Снежана понимала, что отец во многом прав. Пока Артем ходил в сад, у нее не возникало мыслей, что ребенок брошен. Он учился жить в коллективе, как многие другие, дома занимался с бабушкой, а выходные, как и отпуск, они проводили вместе. Тема перерос сверстников, и мать сама предложила ему Надежду Олеговну. Они быстро подружились, и проблема, как ей хотелось думать, была решена. Осенью он шел в первый класс, а сейчас они готовились к поездке на море. В прошлом году мать и сын 10 дней отдыхали в Геленджике, остановившись в частной маленькой гостинице, которую посоветовали знакомые. Им понравилось, и в этом году
