Победоносное наступление Вермахта все еще продолжалось. Группа армий «Центр» вместе со 2-й танковой группой генерал-полковника Хайнца Гудериана все еще рвалась в самое сердце Советской России – к Москве. А 3-я танковая группа генерал-полковника Германа Гота перенаправлена на северное направление – на Ленинград.
Но общая ситуация на Восточном фронте все равно показывала замедление темпов наступления Вермахта. Получится ли взять немецким войскам два главных большевистских города, Ленинград и Москву, до зимы?.. Вот главный вопрос, который волновал всех – от генерала до рядового немецкой армии. Лично оберст Вольфганг фон Вилд после того, что увидел здесь, на Балтике, уже не был так безоговорочно уверен в оптимистических планах командования Вермахта… Русские дрались жестоко, с отчаянной смелостью.
Глава 7
Очень непростой разговор…
Большая часть поврежденных немецкими бомбами транспортов причаливала к острову Гогланд. Навстречу конвою отсюда и с острова Лавенсаари из Кронштадта выходили буксиры и спасательные суда. Их героическими действиями и усилиями экипажей остальных кораблей и судов под бомбежкой в море были спасены свыше 9300 человек, еще свыше 6100 человек сошли на остров Гогланд с подошедших к нему горящих или прибуксированных поврежденных кораблей. Но это было только полбеды. Виктор Чайка знал, что утром 30 августа немецкие бомбардировщики вернутся сюда, чтобы добить поврежденные транспорты и убить еще больше эвакуированных людей.
Нужно было этому помешать. Как один из немногих морских офицеров, капитан-лейтенант Чайка принял командование на себя. Для начала он распорядился отвести еле держащиеся на плаву транспорты за остров. Чудом уцелевший пароход «Аусма» с гарнизоном Палдиски доставил около 1200 бойцов. Транспорт «Тобол» – еще около 1000 личного состава, «Калпакс», выдержавший более чем 40 атак бомбардировщиков Люфтваффе, – более 1100 человек, в том числе 700 раненых[5].
Виктор Чайка приказал снимать все зенитные орудия и пулеметы с уцелевших транспортов, у кого они были, и размещать позиции противовоздушной обороны на берегу. Сделать это надо было очень быстро, скоро рассвет, и на остров обрушатся новые волны бомбардировщиков Люфтваффе.
Естественно, капитаны судов вначале восприняли такой приказ в штыки. Кому охота лишаться хоть призрачного, но единственного шанса на защиту от воющей смерти с небес, которая обрушивается на крыльях с черными крестами?! Но то-то и оно, что защита по факту призрачная. Зенитками еще надо уметь управлять. Это и втолковывал, перемежая аргументы с крепким флотским матом, Чайка. И держал кобуру пистолета на всякий случай расстегнутой. Но авторитет командира корабля, который в бою сбил почти полтора десятка фашистских стервятников, оказался на высоте. Капитаны транспортов все же нехотя соглашались.
Зенитки разместили в скалах острова Гогланд и тщательно замаскировали. На остров разгрузили и припасы с транспортов, чтобы не отдавать их морю. Эвакуированных людей размещали в глубине небольшого клочка суши. Всех, кто был способен держать оружие, – мобилизовали. Виктор Чайка распорядился создать на возвышенностях острова группы ВНОС – визуального наблюдения, оповещения и связи для того, чтобы своевременно засекать подлетающие вражеские самолеты. Организовали даже импровизированный полевой лазарет.
Виктор Чайка связался также с капитаном 2-го ранга Святовым, который командовал отрядом обеспечения на острове Гогланд. Он был сформирован из состава сил Кронштадтской базы и насчитывал дюжину тральщиков, четыре сторожевика, шесть торпедных катеров, восемь «Мошек» – малых охотников МО-4, пару буксиров, четыре мотобота, пару катеров и спасательное судно. Вся эта группировка прикрывала и оказывала помощь транспортам на пути от Гогланда до Кронштадта. Тральщики выполняли проводку по минным полям, прикрывающим подходы к советской военно-морской базе.
Кавторанг Святов оказался мужиком дельным и понимающим, доводы Чайки он принял. К тому же авторитет командира корабля, практически в одиночку прикрывшего конвой от налетов вражеской авиации, подействовал и на него. Тем более, что все делали общее дело.
* * *
Измученный постоянным боем в течение всего дня капитан-лейтенант Чайка собрал своих офицеров в кают-компании малого ракетного корабля. Командир кормовой зенитной установки лейтенант Егор Тихонов и командир расчета носового орудия старший лейтенант Алексей Волков были, несомненно, героями дня. Штурман Александр Гравицкий задумчиво поглаживал по своему обыкновению «мушкетерскую» бородку.
«Дед» – старший механик корабля и командир «БЧ-5» Иван Зимин положил на стол пудовые кулаки. Самый сильный в экипаже корабля, как-никак… И дело свое знает на «отлично»: ни одного сбоя своих любимых дизелей за все время боя не допустил.
Командир боевой части связи и управления «БЧ-4» в очках с тонкой оправой производил впечатление рафинированного интеллигента. Таким Сергей Гаврилов и являлся, но еще у него за плечами были два красных диплома и служба в экспериментальной научной роте. Лучшего инженера-электронщика и программиста Виктор Чайка и желать себе в экипаж не мог. Увлечение у лейтенанта совпадало с должностью, в свободное от вахт время он все время что-то паял, находил на «барахолках» и в магазинах различные радиодетали. Собственно, он вполне мог собрать работающий компьютер из старых запчастей. А запасы разного «электронного барахла», как говорил старший механик Зимин, у Сергея Гаврилова были просто неисчислимы.
Капитан-лейтенант Федор Березин – единственный, кто был с Виктором Чайкой в одном звании. И не просто так: ведь именно он командовал ракетно-артиллерийской боевой частью «БЧ-2». Именно в его подчинении находился ударный ракетный комплекс. Четыре тактических «Калибра» и столько же противокорабельных сверхзвуковых «Ониксов» покоились до поры до времени в вертикальных пусковых установках.
Старшим после командира на корабле был старпом Артем Султанов. Именно он отвечал за порядок на борту, и порядок он поддерживал строго и неукоснительно.
– Товарищи офицеры, то, что мы уже совершили – перевернет историю Великой Отечественной войны и не только. Каждый спасенный нами за время Таллинского перехода транспорт – это тысяча, а то и больше людей. А еще – различные припасы, топливо и оружие. Снаряды и патроны, продовольствие, лекарства и сами уцелевшие корабли и суда! То есть возможность в дальнейшем защитить, отстоять Ленинград, – заявил Чайка.
– Товарищ командир, разрешите? – Капитан-лейтенант Березин придерживался официального тона, ведь сейчас в кают-компании шел, по сути, военный совет. – Такова наша новая боевая задача?
– Точно так, Федор Дмитриевич. Основная наша задача – ни много ни мало, а не допустить блокады Ленинграда. Героическая оборона – да! Но только не блокада.
– Но мы ведь – совсем не линкор и даже не крейсер… Всего-то меньше тысячи тонн водоизмещением, – осторожно заметил штурман Гравицкий.
